Директор Научно-исследовательского центра судебной экспертизы по вопросам интеллектуальной собственности при Минюсте дал интервью корреспонденту «і»
Неэффективная система управления правами интеллектуальной собственности привела к фактическому коллапсу этой сферы. О возможных выходах из этой ситуации и необходимости немедленного реформирования системы интеллектуальной собственности рассказал «і» Петр Крайнев, директор Научно-исследовательского центра судебной экспертизы по вопросам интеллектуальной собственности при Минюсте.
Вопрос: Начнем с главного: нужно ли менять существующую систему интеллектуальной собственности?
Ответ: Необходимость реформирования всей системы интеллектуальной собственности Украины назрела давно. Эта система неэффективна, не содействует инновационному развитию, формированию цивилизованного рынка интеллектуальной собственности. Кроме того, в нашем законодательстве есть понятие, что в систему входит центральный орган исполнительной власти и подчиненные ему организации экспертно-научного характера. С точки зрения очень многих специалистов, эта система выходит за рамки, установленные законом. Например, Антимонопольный комитет занимается недобросовестной конкуренцией, правоохранительные органы борются с пиратством, Минюст занимается судебной экспертизой. Но существующая система очень ограничена не только в полномочиях, но и в ответственности, которую она должна нести.
В: Почему?
О: Статус органа, который занимается сейчас вопросами интеллектуальной собственности, недостаточен. Из решения комитета Рады по вопросам образования и науки следует, что необходимо реформирование системы интеллектуальной собственности, в том числе — путем создания центрального органа исполнительной власти. Это решение комитета поддержали девять других парламентских комитетов, а также Минобразования и науки и Минэкономики. Этот орган следует создать на базе департамента интеллектуальной собственности, который входит в состав Минобразования. В принципе, неважно, как эта структура будет называться: патентным ведомством, агентством или комитетом. Главное, что она должна заниматься всеми вопросами, связанными с изобретениями, торговыми марками, промышленными образцами, авторским правом и смежными правами и способствовать созданию рынка интеллектуального капитала. Вторая задача — усилить руководящие должности настоящими профессионалами.
В: Что это принесет государству?
О: Такой орган станет инструментом экономического развития страны. Например, на основании патентной документации делаются анализы тенденций развития той или иной отрасли науки и техники. На основании их можно давать рекомендации правительству о необходимости обратить внимание, прежде всего, на эффективность инвестирования в ту или иную отрасль, анализировать блокирование другими странами различных направлений. Например, есть ли смысл сегодня прилагать большие усилие в развитие бытовой электроники и техники или стоит, в конце концов, смириться с тем, что есть страны, которые далеко впереди нас в этой сфере?
В: На чем стоит сконцентрировать усилия?
О: На приоритетах. Их не должно быть -надцать, а несколько приоритетов, развивая которые, мы сможем занять сильные позиции в мире. Я, в первую очередь, имею в виду самолето-, судо-, танкостроение, ракетно-космическую отрасль, приборостроение, отдельные отрасли цветной металлургии. Именно в этих направлениях сориентировать — в том числе — и работу патентного ведомства путем специальной процедуры научно-технической экспертизы. В результате мы сможем получать сильные патенты на конкурентоспособные технические решения.
В: Что сейчас не так?
О: Почему сегодня все говорят, что патентное ведомство ведет неправильную и ошибочную политику? Потому что оно фактически превратилось в регистрационный орган. Достаточно посмотреть на те охранные документы, которые оно выдает. Даже их поверхностный анализ сразу покажет абсурдность ситуации, в которой мы оказались. Например, выдача патента на «изобретение» относительно проведения тендерных торгов и подготовки соответственных документов фактически дала правовую охрану действиям, которые предусмотрены нормативно-правовыми актами. В результате выдачи этого патента одна негосударственная структура полностью закрепила за собой монопольное право на предусмотренную законом процедуру. Еще одним ярким примером является патент на изобретение, суть которого сводится к биологически активной добавке, для приготовления которой используется раствор барсучьего жира. Получается, что другие производители не имеют права использовать в своей продукции жир этого животного. Такими темпами скоро запросто могут появиться патенты на рыбий жир и сало.
В: К чему это приведет?
О: Люди, занимавшиеся ранее изобретательством, бросают это занятие. Общее количество творцов объектов интеллектуальной собственности в 2001-2006 гг. сократилось на 13,8%. В промышленности это сокращение составило 40,7%, почти на 20% снизилось количество изобретений, применяемых в производственном процессе. Но вместо того, чтобы приложить все усилия для стабилизации и без того критичного положения, по инициативе Госдепартамента интеллектуальной собственности Кабмин принял в сентябре прошлого года постановление №1148, согласно которому расходы предприятий на получение и поддержку действия патентов на изобретения и полезные модели выросли почти в 35 раз. Теперь юридические лица обязаны платить не 496 грн., а 9,1 тыс. грн. Такие расценки превышают среднеевропейские в 1,5-3,5 раза. Также была увеличена ставка сборов за регистрацию сорта растений в 14 раз, за поддержку сорта — в 59 раз, а за поддержку действия патента, что свидетельствует о получении имущественных прав,— в 138 раз.
В: Что нужно для получения патента?
О: Патент патенту рознь. Например, патент на полезную модель (малый патент) выдается под ответственность заявителя и на предмет новаторства, то есть изобретательского уровня. Он вообще не проверяется, и зачастую патент ничего не стоит. А второй тип патента, который стоит, выдается при соответствии технического решения трем критериям: мировой новизне, промышленной применимости и изобретательскому уровню. Срок действия такого патента — 20 лет. Но чтобы его проверить, нужны фонды. Закон у нас гласит, что изобретение может считаться таковым, если его суть нигде в мире не известна. Понятно, что ни одна страна не может обеспечить 100%-ного выполнения таких требований. Но есть патентная документация и патентные фонды, которые должны проверяться. У нас этот поиск проводится только по некоторым ведущим странам мира. Считается, что этого вполне достаточно. Хотя коэффициент правдивости уровня мировой новизны, по моему опыту, не превышает 30%. А, скажем, патент на промышленный образец выдается вообще без какой-либо проверки не то что на мировую, но и на локальную новизну, несмотря на то что такая норма прямо установлена законом.
В: Что может случиться, если использовать охранный документ не по назначению?
О: Посмотрите, что творится с минеральными водами и винами. Сейчас у нас в делопроизводстве судебной экспертизы — новосветовское вино «Князь Голицын». Два производителя выпускают идентичную продукцию: одному выдан патент на промышленный образец в виде этикеток, а второй зарегистрировал торговую марку. Такая же ситуация часто бывает с названиями минеральных вод. Есть закон «Об охране прав на указания происхождения товаров», согласно которому, к примеру, производители, разрабатывающие разные скважины на одной местности, имеют право пользоваться ее названием. У нас же были зарегистрированы товарные знаки, например, на «Поляну квасову» не по этому закону, а по закону «Об охране прав на знаки для товаров и услуг». Фактически идет искусственная монополизация географического места.
В: Но судебные эксперты могут помочь?
О: Заключение делается по решению суда или по постановлению следователя. Даже если судебные эксперты дают заключение о том, что, например, конфликтующие торговые марки вводят потребителя в заблуждение, экспертиза не вправе делать правовые выводы, а суд может принять любые решения. Поэтому и возникают повторные экспертизы, иногда приходится делать и по четыре-пять заключений разным экспертам по тем же обозначениям.
В: Но ведь существуют какие-то нормы проведения экспертиз?
О: Никаких официально принятых методик проведения экспертизы до сих пор нет, хотя подготовка экспертов ведется. Поэтому мы недавно издали первое практическое пособие по проведению судебных экспертиз в сфере интеллектуальной собственности. В нем мы предоставили модель происхождения интеллектуальной собственности, дали общие понятия и описали методы проведения экспертиз. Но не успела выйти эта книга в печать, как начались проблемы. Учитывая все вопросы, которые были поставлены, чтобы реформировать систему интеллектуальной собственности, мы встретили сопротивление, как это сейчас принято называть, определенных кругов. Это, в общем-то, и понятно: нынешняя команда восемь лет у руля, и какие-либо изменения ей просто ни к чему. Относительно книги, то нас сразу же обвинили во всех грехах. Я понимаю, что очень тяжело доктору юридических наук в банковском деле, хотя и руководителю одной из научных организаций в этой сфере непросто разобраться в интеллектуальной собственности. Мне по этому поводу вспоминается эпизод из жизни Владимира Маяковского. На одном из вечеров он прочитал свои стихи. К нему подходит одна дамочка и говорит: «Господин Маяковский, мы вот с друзьями читаем ваши стихи и ничего не понимаем». На что поэт ответил: «Выбирайте себе друзей поумнее».
В: Кстати, а как обстоят дела с авторскими правами?
О: Плачевно. Согласно закону, поэты, композиторы, музыканты и другие творческие деятели с воспроизводства их произведений должны получать вознаграждение. Для этого и создается система управления авторскими и смежными правами, которая аккумулирует эти средства и потом, согласно договорам, выплачивает авторам положенные им деньги. А у нас авторская элита сведена к нищенскому существованию, получает практически мизерное вознаграждение. В Украине это 27 млн. грн. в год, хотя наш потенциал составляет не менее 1 млрд.
В: Как выйти из этой ситуации?
О: Во-первых, нужно поднять статус департамента интеллектуальной собственности, ведь интеллектуальная собственность — это практически все знания, которые приобрело человечество. Эта сфера деятельности находится на стыке юридических, экономических и технических наук. Поэтому это должно быть не одно из подразделений какого-либо министерства, а самостоятельный орган, подчиненный Кабмину, с соответствующими полномочиями и со своей структурой.
Во-вторых, в управление интеллектуальной собственностью нужно включить механизмы, по которым живет весь цивилизованный мир. Люди, которые сейчас при власти, либо не хотят, а скорее всего, не понимают, как это сделать.
Реалии таковы. Недавно Счетная палата проверила департамент интеллектуальной собственности и нашла много недостатков и нарушений. Яркий пример: более 13 млн. грн. вознаграждения, которое принадлежит авторам, отправлены в какой-то банк, который вскоре начал процедуру своей ликвидации. Комитет Рады по вопросам науки и образования по этому факту обратился в правоохранительные органы. Однако департамент добивается признания этого решения Счетной палаты недействительным не по фактам, а по процедуре, согласно которой их якобы не имели права проверять. Интересным был ответ прокуратуры, согласно которому она не нашла причин для возбуждения уголовного дела. И подпись: прокурор по делам несовершеннолетних.
В: Какие финансовые потери несет наша страна в сложившейся ситуации?
О: Я не могу назвать точные цифры, но они огромны, ведь мы фактически хороним богатство нации. А департамент отошел в сторону и абстрагировался от того обстоятельства, что они должны участвовать и добиваться изменений в экономических законах. Имеются в виду льготы тем предприятиям, которые выводят отечественного производителя на мировой уровень за счет своих новых разработок. В стране до сих пор не разработана система экономических стимулов: налоговые, страховые и кредитные, для создания и коммерциализации объектов права интеллектуальной собственности. К примеру, еще нет механизмов государственной поддержки патентования отечественных объектов интеллектуальной собственности в других странах; отсутствует методика определения размера ущерба, нанесенного нарушителем интеллектуальных прав; нет минимальной ставки вознаграждения изобретателям и авторам за использование объектов прав интеллектуальной собственности и новых технологий.
Но и сегодня можно включить механизмы, которые будут давать отдачу. Например, выявление перспективных изобретений для того, чтобы предлагать их заинтересованным в их внедрении организациям. Это должен быть не декларированный, а действенный механизм. Ежегодно в Украине регистрируются десятки тысяч прав на объекты интеллектуальной собственности, и можно без проблем среди всего этого найти рациональное зерно.
Комитет Рады по вопросам нацбезопасности и обороны в своем письме написал, что ситуация, сложившаяся сегодня в сфере интеллектуальной собственности, является прямой угрозой национальной безопасности. Мы перестали понимать, что интеллектуальная собственность — это резерв любого государства. Ну, продадим мы землю, приватизируем все предприятия, а на чем будем развиваться дальше? Только на интеллектуальном капитале. А он сегодня у нас практически отсутствует.
Я очень надеюсь, что в ближайшем будущем все наладится. Нас уже услышали как депутаты, так и заинтересованные министерства. Загадка лишь в том, почему, если все хотят провести эти реформы, они так и не проходят?
Петр Павлович Крайнев, профессор, доктор юридических наук. Профессиональную деятельность в сфере патентоведения начал в 1980 г. в патентно-лицензионном отделе Министерства высшего и среднего специального образования УССР. Более 10 лет преподавал в Киевском институте патентоведения. В 1996-2000 гг. занимал должности директора Научно-исследовательского центра патентной экспертизы Министерства по делам науки и технологий, потом — Института промышленной собственности Госпатента. 2001-2005 гг.— заместитель директора Научно-исследовательского института интеллектуальной собственности Академии правовых наук Украины. С 2005 г.— директор Научно-исследовательского центра судебной экспертизы по вопросам интеллектуальной собственности при Минюсте.
