После покупки банка «Аваль» Raiffeisen International доля иностранного капитала в отечественной банковской системе достигла 25%. Да и само по себе объединение банков первой десятки — событие для Украины пока беспрецедентное. Чем для Запада привлекателен наш рынок и каковы конкурентные преимущества иностранцев, мы решили поинтересоваться у главы правления Райффайзенбанк (Украина) Игоря Францкевича.
— Вы сейчас сформировали крупнейшую в Украине банковскую группу. Какие риски свойственны большим банкам?
— Крупным банкам присуща большая концентрация рисков. Системному банку сложнее управлять кредитно-инвестиционным портфелем, так как он состоит из огромного количества сделок. Тяжело добиться унификации в оценке рисков во всех отделениях. Большинству отечественных банков в значительной степени присущ риск недостаточности собственного капитала. Наращивание активов в Украине проходит настолько быстро, что капитал не успевает расти за активами и пассивами. Но у крупных банков меньший риск потери ликвидности, так как бренд учреждения вызывает у населения больше доверия, соответственно, каналы сбора депозитов для них более обширны…
— Но, как показала практика, в случае кризиса вкладчики быстрее «вытянут соки» из крупного банка, нежели из мелкого…
— Верно, но в кризисной ситуации и возможности заимствований (в том числе в НБУ) у крупных банков больше.
— А риск адекватности капитала?
— К сожалению, уровень капитализации украинских банков не слишком велик. Но надо понимать, что капитал — вещь дорогая. И просто так заводить капитал, чтобы сделать реверанс НБУ, никто не будет. Поэтому капитализация всегда удерживается акционерами на минимальном, достаточном для работы уровне, чтобы случайно не выскочить за рамки норматива.
— Банковский капитал приносит прибыль. Разве это не стимул для наращивания его объемов?
— У капитала всегда есть выбор: где выше доходность, туда он и идет. Банки обеспечивают далеко не самый высокий уровень отдачи на основной капитал — 15-20%. И в дальнейшем рентабельность этого бизнеса будет снижаться до европейского уровня.
— До какого значения?
— В Европе отдача банковского капитала составляет 9-11%. Но надо понимать, что большую часть своих доходов крупные иностранные банки получают в развивающихся странах, а не в стране регистрации учреждения. Говорить о том, что Украина сегодня обеспечивает очень высокий банковский доход, нельзя. Аналогичную, а то и большую доходность при более низких политических рисках предлагают Болгария, Румыния, Словакия. Например, доходность капитала основных конкурентов нашей группы — HVB (Германия), Die Erste (Германия), Societe Generale, BNP Paribas (оба Франция) в этих странах составляет 20% и выше.
— И тем не менее несмотря на невысокую привлекательность Украины эти банковские группы уже присутствуют здесь или собираются выходить на наш рынок…
— Действительно, HVB уже присутствует на рынке. Возможно, придет Die Erste (они анонсировали интерес к нашей стране), некоторые наши конкуренты уже проводят предпродажный аудит украинских банков (речь идет о Societe Generale. — Авт.). На мой взгляд, на первом этапе экспансии иностранного банковского капитала в ближайшие год-полтора в Украину придут еще две-три агрессивные финансовые группы. Возросшая конкуренция будет уменьшать маржу банков. Можно спрогнозировать также и уменьшение депозитных ставок. Все это вызовет соответствующую корректировку стоимости кредитных ресурсов.
— А как ваша банковская группа собирается с приходом конкурентов удерживать лидерство на украинском рынке?
— Пусть приходят. Мы готовы с ними конкурировать за счет своей техники продаж, оперативного и гибкого подхода к клиентам…
— Но ведь все эти качества есть и у ваших конкурентов.
— Размер этих банков не позволяет достаточно оперативно реагировать на изменяющиеся требования и потребности рынка. Крупнейшие банковские группы получат существенное преимущество в Украине, когда рынок здесь станет массовым (по количеству потребителей), как в Западной Европе или США. Если же рынок только формируется и его структура постоянно меняется, то преимущество будет на стороне подвижных банков, не слишком отягощенных «массой» и технологическими стандартами.
— И когда, на Ваш взгляд, украинский банковский рынок станет массовым?
— С моей точки зрения, во многих сегментах украинского банковского рынка еще возможен значительный рост клиентской базы. Массовым он станет тогда, когда банковскими услугами будет пользоваться большая часть населения страны. По нашим данным за 2004 год банковскими кредитами пользовались 6% украинцев, сберегательными банковскими программами — 2%, открыли личные счета 16% граждан. Например, в соседней Польше последний показатель на конец 2004-го составлял 48%. Как видим, потенциал для роста банковского сектора в Украине большой.
Пока задача нашей банковской группы — оперативно сформировать высокорентабельный кредитный портфель, ведь с приходом конкурентов доходы банковского бизнеса будут снижаться.
— Если дело в оперативности, то тот же ПриватБанк не намного отстает от Райффайзенбанк (Украина) и «Аваля». Не боитесь, что догонят и перегонят?
— Риск есть всегда. Жизнь покажет. Но хочу отметить, что в наш банк приходят довольно подготовленные клиенты, которые уже обслуживались в других банках. Мы предлагаем достаточно низкие депозитные ставки, но люди все равно идут в наш банк.
— Хотите сказать, что ваше преимущество в финансовой надежности?
— Да.
— Но ведь у вас нет международного рейтинга, а значит, Райффайзенбанк такой же украинский банк, как и все остальные…
— Рейтинга действительно нет. Но у нас есть очень серьезное преимущество — материнская структура (Reiffeisen Int. — Авт.). Она в беде нас никогда не бросит, и сможет в случае финансовой нестабильности подпитывать банк ресурсами.
— Ответственность Reiffeisen Int. по обязательствам Райффайзенбанк (Украина) закреплена юридически?
— Нет. Но существует такое понятие как бренд группы. И в мировой практике не было случаев, чтобы крупные банковские группы оставляли свои дочерние учреждения без поддержки в случае финансового кризиса в любой стране.
— Как будет проходить процесс слияния РБУ и «Аваля»?
— Не комментирую ситуацию.
— Расскажите о планах по использованию и развитию купленного Райффайзенбанком украинского процессингового центра.
— Без комментариев.
— Какие правила игры на финансово-кредитном рынке требуют первоочередной корректировки?
— Сейчас нужна либерализация валютного рынка, так как экспортеры нуждаются в инструментах хеджирования валютных рисков. Снижение цен на внешних рынках, ревальвация и инфляция поставили экспортеров не в самую выгодную позицию. Мне до сих пор не понятно, хочет правительство стимулировать экспорт или нет?
— Какая именно либерализация нужна валютному рынку?
— Объем рынка маленький, отрегулировать его сложно. Один крупный игрок сделает что-то — вот тебе и скачок ставок и курса. Либерализация должна создать более-менее стабильный рынок. Это не означает, что курс должен быть фиксированным на протяжении десяти лет. Но его резкие колебания должны сглаживаться. Если применять инструменты хеджирования валютных рисков (фьючерсные и форвардные контракты, опционы и т.д.), то колебания не сильно отражаются на субъектах хозяйствования. Но для того, чтобы эти инструменты работали, рынку нужно много игроков. Правда, не надо забывать, что в либерализации валютного рынка есть смысл, когда нормально работает еще и ресурсный рынок. Ставки на межбанке должны быть прогнозируемыми, поскольку стабильность национальной валюты — это не только фиксированный курс, но и стабильная стоимость ресурсов.
— А вы не испытываете трудностей с продажей валюты ваших клиентов на межбанке?
— В основном справляемся. К сожалению, мы не можем выкупать валюту клиентов, используя для этого свою валютную позицию. Теоретически это делать можно, но в новых правилах, прописанных Нацбанком, слишком много неясностей. Например, платить банку при покупке валюты 1,5%-ный сбор в Пенсионный фонд, или нет. Сегодня только самые бесшабашные банкиры проводят такие операции. Дескать, сейчас заработаем, а потом договоримся и с НБУ, и с ГНАУ.
— Что для страны важнее — ценовая стабильность или экономический рост?
— Я — за экономический рост. Инфляцию мы получили, от нее уже не уйти. Сейчас экономика сильно затормозила, торговый баланс ухудшился, поэтому нам была бы полезна некоторая девальвация гривни. Но такой тенденции пока нет, потому что курс зависит от настроения людей в Нацбанке и правительстве, а не от потребностей экономики. Я вижу возможность девальвации гривни в следующем году после выборов, если последуют усилия по стимулированию экономического роста.
— А вообще действия НБУ сейчас адекватны потребностям банковской системы?
— Я не понимаю, куда правительство движет экономику, а НБУ — банковскую систему. Сейчас НБУ находится в большой зависимости от политических сил. Поэтому действия НБУ лишь в некоторой степени адекватны потребностям экономики для снижения инфляции (ревальвация гривни, ужесточение резервирования, стерилизация денежной массы. — Авт.). Но ведь стерилизация денежной массы как инструмент борьбы с инфляцией ведет к удорожанию ресурсов. А дорогие деньги тормозят процесс экономического роста.
Мы говорим о необходимости зарабатывать деньги, чтобы повышать свою капитализацию, но НБУ ничего не делает для этого. Ограничений столько, что мы не можем получать дополнительный доход. Основной заработок банка сейчас рисковый — с кредитного портфеля.
— А как Вы относитесь к актуальной нынче проблеме отношений Нацбанка и нерезидентов-спекулянтов?
— Это напоминает мне попытки влезть на елку и не оцарапаться. Помнится, мы зазывали инвесторов. Первыми на рынке появились самые активные и агрессивные из них — спекулянты. И вдруг, при инвестициях в $1 млрд., мы понимаем, что они могут «завалить» нашу валюту. Нацбанк тут же пытается от них избавиться. Разве такое развитие ситуации трудно было спрогнозировать раньше? Что мешает тратить привлеченные от спекулянтов ресурсы не на потребление, а на инвестирование? Но вместо того, чтобы стимулировать деньгами экономику, этих ребят (спекулянтов. — Авт.) выгоняют. Теперь же предпринимаемые ограничения на ввод и вывод спекулятивного капитала влияют на настроения портфельных инвесторов.
— Вас устраивает нынешнее руководство НБУ?
— Не комментирую персоналии.
Персона
Игорь Францкевич родился 14 июля 1961 года в Белоруссии. В 1988 г. окончил Киевский институт народного хозяйства. В 1990 г. получил степени кандидата экономических наук и магистра бизнес-администрирования (МВА). 1994-96 гг. — замглавы правления банка «Украина». В 1997 г. занимал должности замглавы правления Укринбанка и и. о. главы правления Киевского международного банка. С марта 1998 г. — глава правления Райффайзенбанк (Украина).
