В столичном Музее современного искусства Украины отрылась масштабная экспозиция под названием «Жлоб-Арт». Художники Галереи независимого искусства Antin’s Collections представили публике результаты своего социально-культурного исследования украинского феномена «жлобства»
Исследовать этот типично украинский, по мнению авторов, феномен художники начали еще два года назад. Отдельные результаты уже неоднократно представлялись широкой общественности. Однако нынешняя экспозиция, пожалуй, — наиболее полный отчет о проделанной работе. Художники не стали глубоко копать и вывели на передовую самых заметных и характерных представителей. Под прицел попали «гопники» в кепках и спортивных костюмах, барышни — поклонницы гламурных подделок под D&G, и девушки, готовые принять в свои ласковые объятия западных секс-туристов, доблестные честные представители гаи и МВД, «милые» продавщицы, и, конечно же, самый страшный вид жлобства и гопничества (те, кто проник во власть) — господа чиновники и депутаты. Однако стоит отметить, что концентрированная фиксация представителей этой социальной прослойки, — зрелище не для слабонервных. Исходя уже из одних только названий работ (напр. «Блядознавство», «Говно обыкновенное», «Свинорыл классический» и т.п.), несложно представить, что именно на них изображено.
В экспозиции представлены работы членов анархического объединения Союз вольных художников Ивана Семесюка, Олексы Манна, Сергея Коляды, Андрея Ермоленко, Нины Мурашкиной, Романа Минина, Стаса Волязовского и др. Уже первые минуты пребывания на вернисаже провоцируют ощущение, будто тебя ударили лицом о стол, и нарушился процесс пищеварения. Брутальные, циничные, гипертрофированные и пошлые образы атакуют зрителей со всех сторон. Авторы буквально вываливают на публику концентрированную бытовую «помойку» окружающей нас реальности. Многие зрители в первые минуты были просто шокированы, однако, довольно быстро адаптировались к происходящему. Моментально нашли общий язык с «пацыками» с района, ловко воровали «семки» и «пивасик» у нерасторопной продавщицы-жлобихи, и с удовольствием «лускали» эти самые «семки» на пол в импровизированном «генделике».
Стоит отметить, что настроиться на волну «жлобства» многим оказалось намного проще, чем на философско-созидательную при посещении традиционных выставок. Хотя авторы и анонсируют художественное противостояние давлению биомассы потребителей, на вернисаже публика почему-то ловко мимикрировала под представленные типажи, добровольно согласившись зачем-то примерить на себя маску этой самой биомассы. И как раз то, с какой легкостью это им удалось, несколько настораживает. Судя по всему, либо мы настолько привыкли к тому, что нас нечто подобное окружает каждый день, либо в каждом из нас, за редким исключением, непременно есть этот ненавистный ген «украинского жлобства». Хотя в этом искусственном концентрированном пространстве, где все вроде, как в жизни, но понарошку, отнестись с юмором к происходящему было намного легче, чем оказавшись в реальной среде, наблюдая которую, становится совсем уж не до смеха.
Художник Иван Семесюк первым в своем творчестве обратил внимание на такие типажи. «Основной типаж украинца — жлоб и гопник,— безапелляционно утверждает художник.— Бороться с этим невозможно, можно разве что фиксировать и признаться себе в том, что ты — жлоб. И только после этого у тебя появляются шансы перестать им быть». Олекса Манн же придерживается точки зрения, что во всем виновата «Энеида» Ивана Котляревского, с которой началась новая украинская литература. Если бы украинская литература, по мнению художника, началась не с гротескного произведения, а с какого-нибудь философского трактата, то, возможно, и не было бы в Украине такого социально-культурного феномена, как «жлобство».
Представленные в рамках «исследования» работы пестрят матом, бранью, ненормативной лексикой, гениталиями и сценами половых актов. От большинства сюжетов ком подкатывает к горлу. Однако нельзя не согласиться с тем, что многие художники чрезвычайно четко отметили украинские реалии. По задумке авторов, «живые представители вымирающего вида жлобов в клетке» обеспечивали эффект необратимого присутствия в местах скопления тотального «жлобства». И актерам, которым пришлось исполнять эту роль, хотя и не без перегибов, обеспечить ощущение бесспорно удалось. Способствовал сему и витающий в атмосфере запах пива и рыбы. Не менее наглядной и убедительной была и продавщица, у которой публика из-под носа буквально воровала семечки, под ее громкие вопли «Хамло, быдло». Вот только настоящих «виновников торжества», какими их изобразили художники, на вернисаже не было.
