Сегодня в широкий украинский прокат выходит картина Терренса Малика «Древо жизни»
«Золотая пальмовая ветвь» на Каннском кинофестивале, Брэд Питт и Шон Пенн в главных ролях, а также невероятной красоты пейзажи, казалось бы, должны вызвать повышенный интерес к картине не только у ценителей весьма специфического фестивального кинематографа, но и у среднестатистических киноманов. Однако европейские и американские бокс-офисы не вселяют в создателей фильма оптимизм по поводу его коммерческого успеха, при бюджете в $35 млн. на данный момент он собрал в прокате всего $2,5 млн.
Имя Терренса Малика у киноманов зачастую вызывает трепет. После фильма «Дни жатвы», за который господин Малик стал обладателем премии «Лучший режиссер» в Каннах в 1979 г., а также военной драмы «Тонкая красная линия» (премия «Золотой медведь» Берлинского кинофестиваля в 1999 г., многочисленные номинации на других престижных кинофестивалях) требования, предъявленные к новой картине режиссера, и ожидания были слишком высоки.
Каждое свое новое детище господин Малик снимает все дольше и тщательнее, так, выхода «Древа жизни» поклонники творчества режиссера ждали ни много ни мало — пять лет. Возможно, этим и объясняется тот раскол в лагере кинокритиков, который вызвало присуждение ему главной премии Каннского кинофестиваля. Одни увидели в «Древе жизни» эпическое философское полотно, другие — скучную банальность.
Сюжет картины разворачивается в двух плоскостях, частно-человеческой и глобальной, и то и дело дрейфует между микрокосмосом человека и космосом звездным. Казалось бы, зритель наблюдает за течением жизни Джека О`Брайана (Шон Пенн), вместе с ним разбирается в его жизненных разочарованиях. В форме флэшбеков к скучному архитектору средних лет возвращаются картины из детства, проведенного на ферме в Техасе. Он вспоминает время безусловной и всеобъемлющей любви, свою милосердную мать (Джессика Честейн). Жесткого авторитарного отца (Брэд Питт), пытающегося научить парня выживать в современном мире, свой юношеский бунт, ссоры родителей, стремящихся переманить его на свою сторону (отец — олицетворение стихийной бескомпромиссной природы, мать — любви и благодати: как между этим выбрать, как это все объединить), и смерть младшего брата. Есть здесь аллюзии на потерю невинности и изгнание из рая, намеки на эдипов комплекс и пр.
Одновременно с демонстрацией рефлексий на течение жизни Джека режиссер, прибегая к довольно тривиальным метафорам и параллелям, демонстрирует свое видение развития Вселенной, сравнивая формирование одного человека в частности и всей Вселенной в целом (например, сравнивает живот беременной женщины с только что родившейся после взрыва молодой планетой, вставляет сцены из доисторического прошлого Земли с динозаврами и делает прогнозы на будущее). Малик без особой логики, скорее делая ставку на ритм, перемежевывает воспоминания, размышления, сны главного героя с научными знаниями и кадрами, достойными канала Discovery, смешивая все это в единую симфонию образов. Добавляет порой зашкаливающего пафоса картине и звуковой ряд, основанный на музыке таких композиторов, как Бах и Малер.
И хотя можно по-разному оценивать попытку режиссера снять эпичное полотно о вечном, но что у него никак нельзя отнять, так это эстетическую визуальную красоту каждого кадра. Здесь продумано абсолютно все и снято так, что зритель ощущает на своей щеке и теплый луч солнца, пробившийся сквозь крону деревьев, и врывающийся в волосы ветер, когда герой куда-то бежит вслед за проносящейся над землей кометой, и чувствует запах дождя и травы, настоявшийся на солнце, и проносится между звездами в открытом космосе. Все это постепенно вытесняет из кадра и Брэда Питта, и Шона Пенна, и Джессику Честейн (стоит отметить, что все актеры просто блестяще справились со своими ролями), и зрителя, оставляя в центре внимания лишь красивое вселенское вечное-бесконечное, таинственное и необъятное.
