Даниил Нестеров, обозреватель отдела «Рынки»
Именно так был переведено название песни You`re woman, I`m a man, и именно с этих слов в Советском Союзе началась эра евродиско. Новая музыка, дыхание Запада и новое время. Джинсы, пышные прически и боевики про карате впитывались молодежью на лету. «Муз-ТВ» тогда еще не было даже мечтой, Иван Демидов еще не носил солнцезащитные очки, а Сергей Лемох только начинал вслушиваться в мелодии хитов. Но уже тогда пионерские галстуки и комсомольские значки стали стремительно уступать место кассетным магнитофонам, дискотекам в столовых и кассетам МК-60.
Ни название группы Bad Boys Blue, ни богатый транссексуальный подтекст народного перевода припева их песни никого особо не смущали. Ведь и слов-то таких тогда еще никто не знал. Диско-команды появлялись одна за другой и буквально рушили все устоявшиеся представления о музыке. Да и что тогда было доступно? Немного запретного рока, немного диссидентско-бардовской песни. Вот и все развлечения для тогдашней молодежи, если не считать анналы советской патриотической эстрады.
Черные солисты, завывания аналоговых синтезаторов рушили будущую основу слабнущего режима ничем не хуже усилий капиталистической разведки. Да и с этими явлениями никто особо не боролся. В 1986 г. всесоюзная студия грамзаписи «Мелодия» выпускает эпохальный альбом группы Modern Talking Let`s talk about love. На оборотной стороне огромного конверта виниловой пластинки было напечатано фото тогдашних апостолов диско — Дитера Болена и Томаса Андерса. Молодых, улыбающихся, под крамольным названием альбома «Поговорим о любви». Все это было настолько непривычно, что даже нередко порождало споры на тему: «А Томас Андерс — это девушка или молодой человек?».
Сам Томас Андерс тогда еще не знал, что издание этого альбома в Советском Союзе станет одним из самых удачных вложений в негосударственный пенсионный фонд. Осознав это, спустя 20 лет он вернется. Вернется с рэп-версиями своих старых хитов. А еще через пять лет — со сборником того самого Modern Talking, но уже под заголовком «25-лет диско-попа».
Именно эти первые поп-звезды заложили основу коммерческого успеха новой индустрии. Индустрии ностальгии. Спустя 15 лет такие гранды и «ледоколы», как Джо Дассен, Сальваторе Адамо и Шарль Азнавур будут сметены «дискотеками-80-х». Миллионы контрафактных mp3-сборников, сотни ди-джеев и даже целые радиостанции будут использовать эту нишу. А «голубые огоньки» и юбилейные концерты заслуженных артистов потеснятся на экране в пользу гала-концертов престарелых кумиров. А те, кому едва исполнится тридцать, станут платежеспособной почвой для подобного рода мероприятий и покупателей лицензионных воспоминаний. Такого удачного захода в вожделенный сегмент «25-44» страна еще не знала.
Индустрия ностальгии — бессрочна и универсальна. Все, что нужно для успеха — чувствовать конъюнктуру и вовремя менять пластинки. Смена музыкальных форматов должна приходиться на достижение новым поколением карьерных высот. Уже сейчас созревает почва для дискотек «нулевых». А пройдет еще каких-то пятнадцать лет, и Армин Ван Бюррен уже будет колесить по свету с ди-джей сетами 25 years: A State Of Trance 1200. Хотя рекорд «Санта-Барбары» все еще в безопасности. Пока что.
