«Иллюзионист», ловко ставший «главным претендентом на Оскар» решением украинского прокатчика фильма, обманывает, начиная с промокампании, откровенно выдающей желаемое за действительное, и заканчивая своей нелепой концовкой-перевертышем. Хотя это ему совсем не помешало собрать в американском и мировом прокате за три месяца $45,5 млн. Но в голливудской практике это очень слабый показатель.
Кто-то скажет, что вполне позволительно для промоушена картины, повествующей о великом манипуляторе, передергивать карты,— такое кино может являться лишь одним большим фокусом, состоящим из множества мелких. Но это не извиняет эффекта чрезвычайной иллюзорности самого фильма, за фасадом волшебства по Воланду оказывающегося не более, чем посредственной костюмированной драмой.
Представления мага Эйзенхайма (Эдвард Нортон) в начале ХХ века будоражат Вену. На популярность магических сеансов чародея очень скоро покупается сам австрийский краун-принц (в исполнении Руфуса Сюэлла походящий, впрочем, более на Николая II). Августейшая особа приходит на выступление со своей невестой и даже разрешает ей поучаствовать в одном из номеров Эйзенхайма. Но подобная вольность оказывается судьбоносной — будущая принцесса и Копперфильд своего времени когда-то давно были необычайно близки, несмотря на полярную классовую принадлежность. Вспышка чувств спустя много лет повлечет за собой водоворот событий, из которого выйти сухим сможет разве что пронырливый инспектор Уль (Пол Джиаматти), пристально следящий за сюжетными кульбитами, которые происходят с героями «Иллюзиониста».
Нужно сказать, что изначально «Иллюзионист» действительно обещал быть фильмом, по меньшей мере, неплохим. Реклама картины за рубежом хоть и не позволяла себе надуманной причастности к Оскарам-07, все же содержала броскую строчку «от продюсеров «Столкновения» и «На обочине». На постере красовался Эдвард Нортон, дважды номинировавшийся на награды Американской киноакадемии. Добавляло предпремьерных дивидендов и присутствие в фильме, пожалуй, лучшего исполнителя ролей второго плана Пола Джиаматти, который еще со времен уморительных «Частей тела» обладает способностью затмевать звезд куда громче себя в ролях главных. Напоследок нас ожидал изящный саундтрек от маэстро Филиппа Гласса, что само по себе — весомая рекомендация к просмотру любой картины. И более того — первые шесть минут «Иллюзиониста», которые можно было посмотреть в интернете задолго до премьеры (одно из рекламных новшеств киноиндустрии в этом году), складывали все слагаемые в довольно перспективный зачин. Малоизвестному режиссеру Нилу Бергеру оставалось только грамотно растасовать козыри своей картины в два часа действа. Но здесь-то он и оступился.
В Голливуде есть такая профессия, как «сценарный доктор». Такие люди привлекаются студиями к кинопроектам, требующим отшлифовки или существенной доработки, которая по тем или иным причинам не под силу непосредственно авторам сценария. «Иллюзиониста», к которому Бергер сам написал сценарий по мотивам короткого рассказа Стивена Миллхаузера, можно смело приводить в качестве эталона картины, где привлечение «доктора» было необходимо. Героев «Иллюзиониста» определяют не предыдущие события, а исключительно последующие. Это фильм, заставляющий зрителя самому додумывать персонажей,— основываясь то ли на харизме исполняющих их актеров, то ли на интуиции, а не узнавать их. В омут чувств между фокусником и его пассией решительно не веришь из-за схематичности эмоций, а финальный сюжетный кувырок на манер «Обычных подозреваемых», когда все становится с ног на голову, кажется не более, чем уловкой для отвода глаз от штампованности рассказываемой истории. Разочаровывает даже великий Филипп Гласс, записавший звуковую дорожку, во многом идентичную своим «Часам». Магия — вещь, обязывающая к перфекционизму. В «Иллюзионисте» она, увы, ограничивается трюкачеством Эйзенхайма.
