Владеющая громадным техническим потенциалом Украина судорожно мечется в поисках спасительного пути инновационного развития. В разные годы создавались амбициозные бюджетные программы в танко- авиа-, судо-, сельхозмашиностроении. Власть ежегодно меняла «локомотивы инновационного развития», пробуя в этой роли все новые отрасли, в зависимости от трудового пути очередного премьера. Сейчас Украина снова на распутье. Старый путь развития себя исчерпал, новый — в густом тумане…
Юрий Пахомов академик НАН Украины, директор Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины
Ныне, в отличие даже от недавнего прошлого, воплощение в жизнь инновационной модели для любой страны, стремящейся выжить, по сути безальтернативно. Неотвратимо наступают времена, когда преобладание традиционной (даже модернизируемой) рутины окажется стране не по карману. А если предположить, что темпы воспроизводства архаики рекордны, то это обстоятельство будет лишь ускорять отставание от стран мирового авангарда, развивающихся по законам наукоемких инноваций. Поэтому Украине нужно сравнивать себя не с самой собой, а с модернизирующимися мирами, чей удельный вес на мировой арене неуклонно возрастает.
Последнее обстоятельство само по себе свидетельствует о неуклонном схождении Украины в рамках мирового сообщества по ступеням, ведущим вниз, а не вверх. Мы это можем наблюдать наглядно. К примеру, Украина все сильнее отстает от недавно еще более слабой Польши, от Венгрии, Словакии и даже (что вообще позорно) от Румынии. И если на старте своей суверенности (начало 90-х) Украина уверенно позиционировала себя в качестве страны второго мира, а к концу 90-х гг. опустилась до мира третьего (заняв в нем все-таки почетное место), то ныне — когда в мировые лидеры прорываются Китай, Индия и даже Бразилия — мы можем вдруг оказаться в 20%-ном охвостье мировой периферии. Ведь в скором времени в связи с прорывным броском Китая, Индии и Бразилии почти ¾ мирового экономического пространства может стать инновационным.
Проблема отказа от нынешней примитивной модели экономического роста для Украины обостряется и потому, что наша отсталость подталкивает к бегству из страны все талантливое и живое, а это усугубляет и без того углубляющийся демографический кризис. Сложности примитивного существования проявляются и во внешнеэкономических рисках, связанных опять-таки с низкотехнологичностью. Традиционные экспортноориентированные отрасли, дающие основную массу дохода, могут уже скоро оказаться в ловушке негибкости и неадаптивности. Мощные конкуренты, выходящие на мировую арену с той же продукцией (металл, крупнотоннажная химия), могут свести на нет в ближайшие годы нашу долю на зарубежных рынках. А это обстоятельство заблокирует темпы роста даже низкотехнологичного. Причина нашего отставания не только в охватывающем страну хищническом обогащении новых украинцев, с которым инновационное развитие несовместимо, но и в доминировании после глубочайшего спада в течение последних лет восстановительной модели. В такой ситуации сам запуск механизмов перемещения доходов в высокотехнологичные сегменты оказался бы несовместимым с завершением реализации восстановительной модели. А это в условиях зависимости от экспорта могло бы страну обескровить. Ведь инновации, особенно высокотехнологичные, отдачу дают не сразу. Страна могла бы на ряд лет попасть в ловушку квазимодернизации. Ситуация стала благоприятствовать переходу к инновационной модели в связи с завершением в 2004-2005 гг. восстановительного роста. Это означало, что доходность традиционных отраслей будет снижаться, и модернизация наличных мощностей не даст должного эффекта: отрасли традиционные остаются низкотехнологичными, малодоходными и конъюнктурно уязвимыми даже при их модернизации.
Рывок вперед к новому, более масштабному успеху, отныне может базироваться лишь на структурных сдвигах в направлении развития как позднеиндустриальных, так и постиндустриальных сегментов экономики. Соотношение этих двух направлений должно быть подвижным, а сами сегменты — взаимодополняемыми. Позднеиндустриальные отрасли доминируют лишь вначале, пока наукоемкие (постиндустриальные) сегменты не набрали силу и не компенсируют утерянную доходность выводимых из строя традиционных отраслей.
Оглядываясь назад, мы можем констатировать, что в период исчерпания восстановительной модели, т. е. в 2004-2005 гг., страна могла сравнительно легко перевести стрелку на инновационную траекторию развития и роста. На волне высоких темпов воспроизводства и возросшего финансового благополучия можно было вскочить в инновационную модель без особых потерь и шоков. Однако в результате событий Майдана, а также последующего разбалансирования воспроизводственных процессов оранжевой властью, шанс на широкомасштабную модернизацию был потерян. И главное препятствие заключалось не столько в падении темпов развития, сколько в воцарившемся в стране хаосе. Понятно, что инновационный прорыв в такой ситуации невозможен, ибо перед новой властью встала задача налаживания управляемости и возобновления восстановительного роста. Ведь страна оказалась отброшенной назад.
Но вернемся к инновационной модели, потребность в которой только обострилась. Поэтому коснемся некоторых важных аспектов конструирования и запуска инновационной модели применительно к ситуации, сложившейся в Украине. Начнем с того, что упрощенными являются представления, согласно которым переход к инновационной модели определяется лишь инвестициями — их финансовой и высокотехнологичной наполненностью. Не меньшее, а для Украины (беспечной в этом отношении) еще большее значение имеет сама по себе способность перевести стрелки с инерционного роста на инновационное развитие с помощью системы стратегических (по своей природе) институтов, которые являются регуляторами диверсификации и перераспределения вложений в высокотехнологичные сегменты. В Украине, как известно, стрелки переводить нечем, и соответствующие мотивации отсутствуют. И эти обстоятельства пока что никого не беспокоят. В такой закостеневшей ситуации в качестве первостепенной встает задача преодолеть пассивность и бескрылость не только в запуске высокотехнологической модели, но и в экономическом реформаторстве. Для начала же Украина, особенно в лице элиты, должна осознать, что все успешные страны, особенно «страны экономического чуда», вырывались вперед прежде всего благодаря изобретению собственной к своей стране адаптированной стратегии (и модели) экономического реформаторства. Каждая из этих стран изобретала свой велосипед. Наши же реформаторы извелись в свое время заклинаниями, что изобретать свой велосипед мы не будем.
Вернемся, однако, к проблемам институционального обустройства нашей инновационной среды. Институты, регулирующие инновации, ныне главное богатство высокоразвитых обществ. Причем главная функция этих институтов — соединить силу государства (это — руль) с силой рынка (мотор). Ведь ни рынок, ни государство взятые сами по себе с развитием по линии технологического прогресса не справляются. Рыночные механизмы, действующие вне институтов, способны формировать лишь дикий, хищный рынок и примитивную экономику. Рыночные отношения провальны именно там, где начинается прогресс, а именно в научно-технической, инфраструктурной, социальной сферах, а значит — в экономике знаний, с которой мы связываем свое будущее. Так точно и государство, не облагороженное институтами, в современном мире мало чего стоит. Оно в таком виде действует лишь административно — через ручное управление; а это воздействие блокирует и деформирует рыночные регуляторы даже в их первобытном (не говоря уже о модерном) варианте.
Что же касается главных линий формирования институтов, то речь в первую очередь идет о следующем:
— об упорядочении, в том числе в интересах привлечения инвесторов, отношений собственности в широком диапазоне; от корпоративной и земельной собственности до собственности сотен тысяч (а в дальнейшем, миллионов) мелких (т. н. миноритарных) акционеров. Без этих перемен рискованно вкладывать полученные доходы в новейшие (дорогостоящие) технологии; и нет смысла обновлять основные фонды;
— о совершенствовании организационного строя экономики, что предполагает как широкое распространение кластерных систем, так и формирование мощных (в том числе транснациональных) сетевых структур на основе взаимовыгодного подключения малого и среднего, в т. ч. венчурного бизнеса к крупным национальным и транснациональным корпорациям. Именно такие трансформации делают экономику конкурентоспособной по высшим глобальным критериям и соответственно содействуют интеграции страны в мировое экономическое пространство;
— о достижении высоких темпов монетизации и капитализации экономики за счет применения механизмов, обеспечивающих ускоренное развитие финансовых рынков и масштабную трансформацию коротких денег в длинные в процессе функционирования фондового рынка и дополняющих его пенсионных, страховых и инвестиционных фондов. Успехи, достигнутые на этих направлениях, а также по линии развития банковской системы, являются главными для создания мощного финансового базиса, а значит, и для превращения страны в технологически высокоразвитую и благополучную;
— об институтах и, соответственно, стимулах, содействующих широкому макроэкономическому маневру и разблокированию межотраслевых перетоков капитала в целях обеспечения структурно-инновационных сдвигов.
В Украине институты формировались бессистемно; к тому же наше институциональное пространство испещрено зияющими пустотами.
На нынешнем этапе, когда исчерпала себя восстановительная (т. е. инерционная) модель, наиболее ощутима неразвитость подсистемы институтов, мотивационно нацеленных на долгосрочность. Конечно, у нас есть долгосрочные проекты и программы; но их не подпирают, не обслуживают долгосрочные мотивации, они (эти проекты и программы) держатся на изнасилованных деньгах, а не на тех, которые естественно текут, как ручьи в лесу, самотеком.
