Помимо горячего восточного фронта Украина получила ещё и холодный западный. Дипломатический и политический конфликт с Польшей и Венгрией и не думает угасать.
Наверняка многие украинцы восприняли это с недоумением, ведь казалось, что уж с западными соседями — членами ЕС нам точно делить нечего. Те же поляки давно считались нашими главными друзьями в Европе. Оказалось, делить есть что, только не нам с ними, а им с нами. Вернее даже, им между собой, а мы — только инструмент.
Нарастание в Польше антиукраинских настроений, подчас переходящих в откровенную истерию, началось в 2015 году, когда монопольную власть в стране получила консервативная партия «Право и справедливость». А уже этой осенью с авангарда западного фронта поляков ненадолго потеснили венгры, крайне возмущённые принятым Верховной Радой законом об образовании. Впрочем, Варшава очень скоро вернула себе утраченные позиции. Только за последние дни глава МИДа Польши Витольд Ващиковский заявил, что его страна не будет пускать к себе тех, кто «демонстрирует антипольские взгляды», показательно развернулся на входе во львовский Музей-мемориал «Тюрьма на Лонцкого» и пообещал рекомендовать польскому президенту Анджею Дуде отказаться от визита в Украину, запланированного на декабрь. Тот, правда, все решил ехать.
Дуда, в свою очередь, призвал украинскую власть избавиться от чиновников, «которые откровенно провозглашают националистические и антипольские взгляды», явно имея в виду главу Украинского института национальной памяти Владимира Вятровича. Его, судя по всему, скоро официально объявят персоной нон грата в Польше.
Конечно, есть соблазн обвинить во всём происходящем украинскую дипломатию и власть в целом, которая в условиях реальной войны с более мощным противником умудрилась испортить отношения и с союзниками. Вполне возможно, что дипломатическая работа действительно велась не на должном уровне, наверняка были упущены какие-то возможности снизить остроту ситуации. Но, как представляется, главная причина в другом — исторические вопросы у наших соседей превратились в популярный инструмент внутриполитической борьбы.
Украинско-польскому конфликту 40-х годов прошлого века у наших соседей всегда уделяли больше внимания, чем у нас. Тем не менее о событиях на Волыни в 1943 году, которые в Польше считают кульминацией противостояния, ещё в 2003 году половина поляков вообще не знала. Тогда эту тему начали постепенно раскручивать и польские политики, и местные СМИ, которые в угоду своей аудитории подавали всё в чёрно-белом свете. Украинцев они изображали кровожадными злодеями, которые истребили тысячи невинных людей. Предыстория, причины, обстоятельства этого многолетнего конфликта намеренно опускались, дискурс примитивизировался, зато медиа были полны историй о разрезанных надвое младенцах и вспоротых животах беременных полячек. Немалую роль сыграл и фильм «Волынь» режиссёра Войцеха Смажовского — довольно слабый с кинематографической точки зрения, зато разжигающий в польских сердцах праведный гнев к звероподобным украинцам.
Политики почувствовали этот общественный запрос, а во многом и сами приняли роль в его формировании. Полякам объяснили, что исторические конфликты с украинцами для них очень важны, что украинцы категорически неправы и не хотят этого признавать и что с этим срочно надо что-то делать. Правые и ультраправые начали соревноваться между собой в том, кто из них наиболее красочно опишет творимые бандеровцами злодеяния и сделает самое громкое антиукраинское заявление. Кульминацией стало учреждение 11 июля «Днём памяти поляков — жертв геноцида, учинённого украинскими националистами против граждан Второй Речи Посполитой».
Судя по всему, нехитрая технология «поиска внешнего врага» отлично работает в Польше. Иногда она касается не только нашей страны.
СМИ начали красочно расписывать зверства, которые творили гитлеровцы. Но всё-таки Германия не Украина, ультимативный разговор с немцами вряд ли возможен, и только совсем уж оголтелый популист может додуматься до того, чтобы потребовать от Ангелы Меркель уволить какого-то чиновника за «антипольские взгляды».
Последняя эскалация конфликта в украинско-польских отношениях, новые резкие заявления и символические жесты связаны снова-таки с внутрипольскими делами. Вскоре должна пройти ротация в тамошнем правительстве, и глава МИДа Ващиковский — один из главных кандидатов на вылет. Именно поэтому министр активизировал «украинский вопрос» и продолжает повышать ставки, увязывая будущее поддержки Киева Варшавой в украинско-российской войне с «решением двухсторонних украинско-польских проблем — исторических и образовательных». Действительно, сделать очередной антиукраинский выпад намного проще и легче, чем добиться реальных, осязаемых внешнеполитических успехов своей страны. Но аудитория вполне может проглотить и это. С Венгрией, кстати, похожая ситуация — там в следующем году пройдут выборы, и апелляция к «правам заграничных венгров» — проверенная технология, которой вовсю пользуются и правящая ФИДЕС, и ультраправые «йоббики».
Своим польским приятелям я неоднократно объяснял: появление в украинских городах улиц Бандеры и Шухевича (которых на самом деле куда меньше, чем многие считают), проведение маршей УПА и подобные мероприятия не имеют под собой никакого антипольского подтекста. Рост популярности красно-чёрных флагов и приветствия «Слава Украине!» естественны в условиях агрессии со стороны России, поскольку УПА тоже сражалась за свободную Украину, и дольше всего как раз с Москвой. К тому же о самой Польше и наших исторических конфликтах мы как-то нечасто думаем — есть масса гораздо более актуальных проблем, хоть бы с ними разобраться. «Да, мы это можем понять. Но польскому обывателю это объяснить уже очень сложно. Политики, возможно, понимают, но они заложники ситуации. А многие, наоборот, максимально этой ситуацией пользуются», — отвечают мне.
Показательна история с принятием в прошлом году постановления о «геноциде поляков». За проголосовали не только «Право и справедливость» и другие правые силы, а вообще все: 432 за, 10 депутатов сейма воздержались, против — ни одного голоса. Хотя ещё в 2013-м, когда сейм рассматривал похожее постановление, термин «геноцид» узаконить не удалось — не дала голосов правящая тогда «Гражданская платформа». С тех пор дискурс ушёл в сторону, и подставляться под обвинения в «потакании бандеровским убийцам» польские политики не рискуют.
Милан ЛЕЛИЧ
