Снятие санкций и возможность продавать больше нефти даст Ирану миллиарды долларов, которые он сможет потратить на усиление своей власти над Ближним Востоком
Об этом пишет Томас Фридман, американский журналист, трёхкратный лауреат Пулитцеровской премии.
Я могу назвать множество причин, по которым Соединенным Штатам нужно заключить сделку с Ираном, и не меньше причин, по которым этого делать не следует. Так что, если вы сомневаетесь в том, правильное ли решение принял Обама, сейчас я запутаю вас еще больше.
Сделку, позволяющую снять санкции с Ирана в обмен на то, что Тегеран откатит свои производственные мощности до состояния, в котором на изготовление бомбы понадобится не меньше года, нужно тщательно проанализировать. Нужно обратить пристальное внимание на режим контроля и то, как США планируют реагировать в случае нарушения Ираном своих обязательств. Но важно и то, каким образом эта сделка отразится на стратегических целях США в регионе – ведь договоренность с Ираном будет равноценна землетрясению, которое встряхнет каждый уголок Ближнего Востока. Мы уделяем недостаточно внимания тому, чем для региона обернется усиление шиитского Ирана в то время, как суннитские государства переживают кризис.
Главный аргумент администрации Обамы в пользу этой сделки с Ираном – то, что со временем она может оказать «трансформационный» эффект. Иными словами, прекращение санкций позволит открыть Иран для мира и впустить достаточно свежего воздуха – ведь аятоллы и иранская революционная гвардия держали государство в изоляции с 1979 года – чтобы
превратить Иран в нормальное государство, которое не ставило бы своей целью противостояние с Израилем.
Если предположить, что Иран уже располагает технологиями, необходимыми для создания ядерной бомбы, изменение природы его правящего режима может быть единственным способом уменьшить исходящую от государства угрозу.
Проблема, как утверждает специалист фонда Карнеги по Ближнему Востоку Карим Саджапур, в том, что, хотя команда Обамы хочет верить в «трансформационный» эффект предстоящей сделки, Высший руководитель Ирана, Али Хаменеи, считает ее временной – Иран, поморщившись, заключит сделку, восстановит силы и только укрепится в своих революционных принципах. Разумеется, предугадать, чем это закончится, не дано никому – даже временная сделка может привести к самым неожиданным трансформациям.
Второй аргумент Обамы – то, что Иран – это полноценное государство с конкурентными (несмотря на определенные ограничения) выборами, образованными женщинами и сильной армией. Налаживание отношений между США и Ираном могло бы помочь американцам справиться с суннитским режимом Талибана в Афганистане и создать противовес суннитскому Исламскому государству, которое контролирует отдельные регионы Ирака и Сирии.
Со времен революции в Иране в 1979 году США опирались в этих вопросах на Саудовскую Аравию, но, несмотря на то, что правящая династия аль-Саудов и местные элиты поддерживают США, в стране есть радикальные ваххабиты, которые финансируют распространение самой пуританской, антиплюралистичной и мизогиничной ветви ислама из существующих. Именно из этой ветви выросли образования наподобие ИГИЛ. В терактах 11 сентября граждане Ирана не участвовали.
С другой стороны, именно агенты Ирана создали самую мощную самодельную взрывчатку в Ираке, из-за которой погибло немало американских солдат. И именно Иран убедил своих шиитских союзников в Ираке не соглашаться на продление пребывания американских военных в Ираке, а также отобрать власть у суннитов, что и привело в результате к противостоянию с ИГИЛ.
«В борьбе с ИГИЛ Иран выступает в роли поджигателя и пожарника одновременно», – считает Саджапур. Саудовская Аравия считает, что причиной усиления ИГИЛ стали притеснения Ираном и его сторонниками суннитов в Ираке и Сирии. Иран считает, что возвышение ИГИЛ стало возможным из-за финансовой и идеологической поддержки из Саудовской Аравии и ее союзников в Персидском заливе.
Обе стороны по-своему правы, и именно поэтому США не должны поддерживать ни Саудовскую Аравию, ни Иран, а попытаться удерживать баланс между ними до тех пор, пока они утомятся настолько, что решат отказаться от своей древней суннитско-шиитской вражды.
К тому же, если ядерную сделку с Ираном удастся заключить и санкции будут сняты, на мировой рынок будет попадать гораздо больше иранской нефти, что поспособствует снижению цен и будет выгодно потребителям. Правда, это даст Ирану миллиарды долларов, которые он сможет потратить на кибероружие, баллистические ракеты дальнего действия и усиление своей власти над Ближним Востоком – а ведь он уже и так фактически контролирует четыре арабские столицы: Бейрут, Багдад, Дамаск и Сану.
Но с учетом конфликтов в Йемене, Ираке и Сирии, следует ли нам беспокоится о том, что Иран попытается их контролировать и ввяжется в бесконечную борьбу с ополченцами-суннитами? США десять лет пытались навести порядок в Ираке и Афганистане. Теперь настало время Ирану заняться этим. Мне ужасно жаль людей, которым приходится жить в этих регионах, и мы непременно должны помешать хаосу распространиться на островки спокойствия в регионе – Иорданию, Ливан и Курдистан в Ираке. Но пытаться привести в порядок арабский мир – все же не задача США. В первую очередь потому, что уже выяснилось: мы не в состоянии этого сделать.
Перед тем, как заключать договор с Ираном, нужно проанализировать, не навредит ли это Израилю, для которого Тегеран является источником постоянной угрозы. Но нужно думать и о том, как эта сделка впишется в глобальную стратегию США, направленную на понижение напряженности на Ближнем Востоке с минимальным участием американских военных и снижение цен на нефть.
