Из Вязьмы уезжал с тяжелым сердцем. Так всегда бывает, когда сталкиваешься с безысходностью.
Вспомнил о своем путешествии в Вязьму.
Решил съездить в этот небольшой городок спонтанно – собственно, Вязьма была скорее остановкой по дороге в Смоленск…Московский поезд остановился в привокзальной темноте, я уже собрался выходить и тут проводник, открывавший двери, осмотрел мой багаж и предупредил:
– Вы тут поосторожнее со своим компьютером…
Оптимизма это напутствие мне не добавило. Найденный на привокзальной площади таксист – старая Лада, неизменный шансон – доставил меня в гостиницу, больше походившую на заводское общежитие. Утром отправился смотреть город и погрузился в привычную для российской провинции советскую реальность. Время тут остановилось в 80-х – и было ясно, что никакого движения вперед не намечается и не желается. Собственно, ничего другого я и не ждал. Главноe, что я хотел увидеть в Вязьме – так это совершенно фантастическую церковь Одигитрии, один из лучших памятников русского средневековья. Я и по сей день помню этот храм, взметнувшийся в небо изящными, будто игрушечными шатрами и куполами, выточенный фронтон и какую-то особую чистоту белизны древней постройки. Вот так бывает: Вязьму – забыл, а храм помню.
Мое восхищение не осталось незамеченным. Реставратор, оказавшийся неподалеку, подошел и стал рассказывать – о храме, о проблемах восстановления, об отсутствии средств.
– Почему же митрополит вам не поможет? – удивился я. – Ведь такая церковь!
– Вы разве не знаете здешнего митрополита? – горько усмехнулся мой собеседник.
Я знал тогдашнего митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, будущего патриарха. Понимал, что уже готовившегося к борьбе за престол церковного политика интересует его телевизионный образ и связи в Кремле, а не какая-то там провинциальная церковь, пусть даже и великая. И сожалел, что не увидел храма во всем его великолепии, выстраданном безымянными зодчими и преданном потомками.
Из Вязьмы уезжал с тяжелым сердцем. Так всегда бывает, когда сталкиваешься с безысходностью. Но представить себе, что этот тихий городок станет воротами в ад нового русского 1937 года, что здесь бравые чекисты выявят первого «врага народа», предупредившего украинцев о возможном нашествии российских войск – многодетную кормящую мать, отправленную в Лефортово – не мог даже в самых смелых фантазиях.
Виталий Портников
