Колонка редактора
Сегодня умиляет беззаветная вера многих высокопоставленных лиц в силу законодательных норм.
Так получается, что в текущий момент на этом поприще особо преуспевает президент Виктор Ющенко, вынашивающий грандиозные планы по реформированию Конституции. Вот, мол, примем классные законы — и все в стране сразу же наладится. Да не будет этого! Даже максимально четко выписанную норму можно переиначить и интерпретировать на любой лад.
В прошлом году это, кстати, убедительно доказали пропрезидентские юристы. За последнее время нам довелось узнать, что глава государства может распустить Раду чуть ли не по причине своего плохого настроения. Основание для этого — ч. 2 ст. 102 Основного закона, где президент определяется как гарант государственного суверенитета, территориальной целостности, соблюдения Конституции и т.д. А дальше — простор для юридической фантазии. Смех смехом, но Виктор Ющенко уже использовал ч. 2 ст. 102 не только для политических разборок. В прошлом году он исключительно на основании этой нормы передал Минагрополитики несколько сельскохозяйственных предприятий, которые ранее были в ведении Госуправления делами. То ли еще будет.
В прошлом году мы с удивлением узнали, что Рада сама по себе может потерять свои полномочия. А парламентское меньшинство, насчитывающее более 150 народных депутатов, имеет мощный инструмент для шантажа парламентского большинства. Оказалось, что «новую Конституцию» или «новую редакцию Конституции» можно принимать на всенародном референдуме. С подачи и под чутким руководством президента, разумеется. В то же время у гаранта неожиданно появилось право менять как перчатки членов Высшего совета юстиции и судей Конституционного суда.
Вероятно, можно написать целую книгу о том, как Виктора Ющенко в течение года обучали видеть в Конституции не то, что там написано. Даже в отношении самых четких и прозрачных норм. Но суть в другом. Заявления, что в нынешнем политическом бардаке виноваты конституционные изменения 2004 г.,— это в чем-то лукавство. Качество законов и (что немаловажно!) их выполнение определяются традициями, нравами и моралью общества. О каких нравах может свидетельствовать перманентный поиск дыр в Конституции и законодательстве, который ведут юристы из всех лагерей? Нынешнюю веру Виктора Андреевича в писаные законодательные нормы можно было бы разделить, если бы сам президент гарантировал, что его высококлассные конституционалисты не кинутся искать дыры или сомнительные возможности в «новой редакции Конституции». Или что его юридическая команда изначально не заложит двусмысленные нормы в этом документе. Но может ли президент дать такие гарантии? Вряд ли.
