Первый заместитель министра юстиции дал интервью корреспонденту "і"
Первый заместитель министра юстиции Евгений Корнийчук — руководитель УСДП и один из ключевых юристов БЮТ. После внеочередных парламентских выборов ему прочили руководство профильными комитетами Рады. Но после перипетий вокруг комитета по правосудию господин Корнийчук неожиданно для многих ушел в Кабмин, ослабив тем самым юридические позиции своего блока в парламенте.
Вопрос: Почему вас в конечном итоге назначили на должность первого замминистра юстиции?
Ответ: Это была самая высокая юридическая должность в Кабмине, которая досталась БЮТ при распределении полномочий. Поскольку в блоке я отвечаю за юридическое направление и в прошлом созыве парламента работал первым замглавы комитета по вопросам правовой политики, руководство сочло мою кандидатуру на эту должность единственно возможной.
В: В кулуарах Рады говорили о том, что вам отдали эту должность, чтобы вы не заняли кресло председателя или зампредседателя комитета по судоустройству.
О: Комитет по правосудию не был, к сожалению, нашей квотой — он отходил Партии регионов. Когда шли торги за руководящие посты в парламентских комитетах, мы неоднократно предупреждали согласительную комиссию Рады, что этот комитет является ключевым с точки зрения кадровых назначений и он не должен достаться ПР. Или если даже это произойдет, то там не должен оставаться Сергей Кивалов. Он в полной мере проявил себя в предыдущем созыве и ранее, возглавляя Центризбирком. На последних выборах он оказывал прямое давление на судей. Но оппозиция приложила все усилия, чтобы этот комитет возглавил господин Кивалов.
В: Почему?
О: Я бы не хотел это комментировать. Лично я был против этого.
В: Какая работа вам больше по душе — правительственная или парламентская?
О: Если бы была возможность выбирать, я бы остался в комитете. Причем комитет по вопросам правовой политики в последнюю минуту оказался нашим. Главой назначили Сергея Мищенко, но это произошло уже после того, как меня назначили на должность первого замминистра юстиции.
В: Вы могли бы претендовать на этот комитет?
О: Я там и работал первым замглавы в предыдущем созыве Рады. А не в комитете по правосудию. Поэтому мысль о том, что мне не давали занять ключевую позицию в комитете по вопросам правосудия, надумана. На должности в нем я не претендовал.
В: Вы уже вошли в курс дел в министерстве?
О: Я — в процессе вхождения. Все правительство работает в ускоренном режиме — нужно разгребать завалы предыдущего правительства. В пожарном порядке проводится аудит и намечаются новые этапы развития, в том числе и системы юстиции. Я курирую представительство государства в судах — в Украине и за границей. Также занимаюсь вопросами реформирования пенитенциарной системы, формированием кадрового резерва и организацией работы правовых департаментов всех центральных органов законодательной власти. Международный блок вопросов — тоже моя парафия.
В: Чем вам пришлось заняться с ходу?
О: Возвращением госимущества, которое по разным причинам было отобрано во время работы правительства Януковича. Например, работой по отмене решений сессий Киевсовета, связанных с незаконной передачей земли в частные руки. В данном случае мы работаем с правительственной комиссией по земельным ресурсам.
В: Проверка затрагивает все решения Киевсовета, связанные с выделением земли?
О: Да, но на этом работа не заканчивается. Кроме Киева мы занимаемся еще госпакетами акций, которые были размыты в Кременчугском НПЗ, концерне «Ориана» и т.д.
В: Инициатива по проверке решений Киевсовета связана с грядущими перевыборами мэра?
О: Никак не связана. Я абсолютно индифферентно отношусь к тому, кто будет на должности мэра Киева, лишь бы он не нарушал закон. Конечно, мне хотелось бы видеть мэром Киева кого-нибудь из команды блока БЮТ. Если нынешнее руководство Киева будет выносить законные решения, я с этим смирюсь. Но как киевлянин я не могу на это смотреть.
В: Как вы относитесь к мнению, что нынешнее правительство сложно назвать командой, если вспомнить, как проходило его формирование?
О: Я не считаю, что эта проблема существует в Минюсте. Мы с Николаем Онищуком знакомы уже много лет и вносили в парламент массу законопроектов. И стоящие перед нами задачи настолько объемны, что нам некогда ссориться. Необходимо очень быстро решить, как качественно улучшить представление интересов государства в судах — от этого выиграют все, поскольку чем лучше государство будет защищено, тем меньше имущества и денег уйдет на сторону в частные руки.
В: Оцените законопроекты, поданные президентом в парламент? Они действительно согласованы с БЮТ и НУНС? Ведь каждый из этих актов подразумевает существенное усиление позиций президента в разных сферах.
О: 13 законопроектов, которые мы согласовали до голосования по премьеру, БЮТ обязался проголосовать.
В: Это — согласованные документы?
О: Закон о Кабмине имеет определенные изменения, не соответствующие договоренностям. Но я поддерживаю позицию нашего лидера, что, выбирая между согласованной позицией и единством команды, мы выбираем единство команды. Хотя нам это тяжело принять.
В: С чем вы не согласны?
О: Зияющая брешь законопроекта — порядок увольнения министров, назначенных по квоте президента. Конституционный суд (КС) дал разъяснение по этому поводу несколько недель назад. А команда снова наступает на те же грабли, указывая, что Рада не может уволить этих министров без представления президента. Это абсолютно несогласованная позиция. Ну примем мы эту норму. Так сразу же последует представление депутатов в Конституционный суд.
В: Следующий недочет — возможность президента отклонить кандидатуру премьера?
О: Эта позиция менее болезненна, поскольку он и ранее это мог сделать по формальным причинам. Если закон уточняет, каким образом и почему он может это делать, то большой проблемы не будет.
В: А обязанность премьера и министров скреплять подписями акты президента?
О: Думаю, время все расставит на свои места. Пока мы будем работать, как команда, все эти юридические зацепки несущественны.
В: Остальные законопроекты согласованы или в них тоже есть проблемные моменты?
О: В законопроекте о Высшем совете юстиции идет речь о том, чтобы сменить состав этого органа. Они зашли в тупик, и кроме законодательной развязки тут ничего не поделаешь. Другие законопроекты в основном соответствуют согласованным до утверждения премьера. Но мы только начали работать, и я больше хотел бы говорить не о негативе, а о позитиве. Через несколько недель мы выйдем с четким планом действий по реформированию пенитенциарной системы на ближайшие шесть месяцев. В первую очередь речь идет о законодательном обеспечении деятельности системы исполнения наказаний. Она сегодня лишена своих профильных учебных заведений. А ранее в системе МВД существовали специализированные университеты. Есть идея вынести СИЗО из центра городов. Например, Лукьяновское СИЗО в Киеве. Когда оно строилось, это была окраина города. А сейчас практически центр. И коммерчески эта позиция была бы привлекательна для бизнесменов — мы смогли бы получить в бюджет дополнительные средства.
В: Как БЮТ относится к инициативе создания Национального конституционного совета (НКС) при президенте? Как БЮТ относится к идее принятия новой редакции Конституции вне стен парламента?
О: Другого пути изменения Конституции, кроме прописанного в ней же, не существует. Вне стен парламента Конституцию принять нельзя. Даже если Основной закон будет одобрен на референдуме, это еще не значит, что он принят. Что касается НКС… На мой взгляд, это не совсем естественный орган. Недавно уже тренировались, создавали универсалы и прочие вещи. Действует конституционный орган — Верховная Рада, которая может вносить изменения в Конституцию. Если президент хочет внести свои изменения — это замечательно. Но для этого у главы государства есть своя фракция, которая может выступить рупором. Кроме того, у президента есть право законодательной инициативы. Но проблема будет в другом: где наскрести конституционное большинство (две трети голосов) для утверждения изменений Конституции? НКС здесь не поможет. Думаю, это — мертворожденное дитя.
В: Но в секретариате президента уже готов законопроект, который будет проталкиваться через НКС.
О: А вы удивитесь, если узнаете, что в БЮТ тоже есть проект новой Конституции, который мы будем пытаться интегрировать в президентские предложения.
В: Коль все дороги ведут в парламент, нужно вспомнить главную угрозу для президента — принятие изменений в Конституцию не зависит от НУНС. Это всецело прерогатива Партии регионов (ПР) и БЮТ.
О: У президента есть ядро. В том числе — БЮТ как партнер. Но даже если мы теоретически представим, что привлечем коммунистов и блок Литвина, нам все равно не хватит голосов. При любых обстоятельствах нужно работать с конструктивной частью ПР.
В: Сейчас зондируется возможность собрать 300 голосов?
О: Да, безусловно. Но я пока не вижу такой перспективы. Сегодня даже ключевые законы правительства проходят достаточно тяжело, с преимуществом в один голос.
В: Но президент назвал этот год годом новой Конституции. Насколько вероятно принятие этого документа в 2008 г.?
О: Следует больше внимания обратить на работу с народными депутатами и сосредоточиться на работе в парламенте. Мы видели как минимум один конституционный референдум, который одобрил изменения в Конституцию. Парламент остался к нему равнодушен, и никаких изменений в Основной закон он за собой не повлек.
В: Когда парламент займется законодательным урегулированием назначения судей на админдолжности?
О: Не вижу здесь проблемы.
В: Но сегодня эти назначения регулируются решением Совета судей № 50, у которого много противников, а законодательного урегулирования этой проблемы до сих пор нет.
О: Мой аргумент прост: судейское самоуправление должно назначать судей на админдолжности. Не президент, не Рада, не Кабмин. Я верю в добропорядочность большинства из них. Тут многие говорят о корпоративности в судейской системе и о том, что она незаинтересована в самоочищении и т. д. Но судебная система — зеркальное отражение нашего общества. И я верю в добропорядочность большинства украинских граждан. Несмотря на все обвинения, количество исков в судах ежегодно увеличивается. Это говорит о том, что люди верят в судебную систему. И в данном случае как раз и произошло саморегулирование системы судейского самоуправления.
В: Вы считаете оптимальной нынешнюю схему?
О: Да. Если эти полномочия будут переданы какому-то органу из другой ветви власти или иному органу, например ВСЮ, о независимости которого мы наслышаны, то мы наступим на те же грабли. По крайней мере, когда это делает орган судейского самоуправления, то он сам в состоянии нести ответственность за свои действия. Если Совет судей назначит кого-то неправильно, то он же и будет виноват. Дайте ему совершать свои ошибки.
Евгений Владимирович Корнийчук родился 18 октября 1966 г. в Виннице. В 1987 г. окончил Минское высшее военно-политическое училище, в 1996 г. — юрфак Киевского национального университета им. Т. Г. Шевченко, в 1998 г. — юридическую школу при Южном методистском университете США. 1993 г. — вице-консул, консул Украины в Нью-Йорке. 1997 г. — помощник судьи в федеральном суде штата Техас (США). 1998 г. — советник отдела США и Канады в МИД, заместитель начальника договорно-правового департамента МИД. 2000-2006 гг. — старший партнер юридической фирмы «Магистр & Партнеры». С 4 ноября 2006 г. — глава УСДП. 2006-2007 гг. — народный депутат от БЮТ. Сейчас — первый замминистра юстиции.
