Замсекретаря СНБО Юрий Продан дал интервью корреспонденту "i"
Формирование оранжевой коалицией нового правительства не за горами. Согласно подписанному «Нашей Украиной — Народной самообороной» и БЮТ коалиционному соглашению, последний получает энергетический и финансовый блоки Кабмина. Кандидатом на одну из топ-должностей в энергетическом секторе многие эксперты считают нынешнего заместителя секретаря Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Юрия Продана, имеющего давние деловые контакты с Юлией Тимошенко. В 2000 г., когда она занимала пост вице-премьера, господин Продан, будучи главой госпредприятия «Энергорынок», оказывал ей серьезную поддержку в борьбе с бартером в энергетике.
Вопрос: Вы наверняка будете во многом определять энергетическую политику нового правительства. Как вы оцениваете ситуацию в отрасли и что необходимо сделать?
Ответ: Сейчас наблюдаются негативные тенденции в сфере обеспечения энергетической безопасности страны. Показатели, которые должны уменьшать энергетическую зависимость Украины, ухудшаются. В частности, за восемь месяцев текущего года произошло снижение добычи собственного газа на 0,8%, сокращение добычи нефти и газового конденсата на 2,1% по сравнению с прошлым годом, в угольной отрасли — снижение на 1,8%. План накопления угля на тепловых электростанциях не выполняется из-за того, что уменьшается его добыча. Чтобы хоть немного приблизиться к выполнению плана, запущен газовый блок мощностью 800 МВт Углегорской ТЭС, планируется запустить такой же блок на Запорожской ТЭС, что увеличивает энергозависимость отрасли. И, согласно решению «Энергорынка», их заявка принимается по заявленным ценам, а это более высокая цена для потребителей электроэнергии. Возьмем ядерную энергетику и промышленность. Концерн «Укратомпром» в той форме, в которой он существует, несет угрозу потери стратегических активов государства. Больше ничего по развитию ядерной промышленности не сделано, одни заявления. Согласно плану мероприятий по реализации энергетической стратегии, в третьем квартале нужно было подготовить и провести тендеры по выбору поставщиков, типа реакторной установки, по определению поставщиков турбинного оборудования энергоблоков №3 и №4 Хмельницкой АЭС. Это не выполнено. Не готовился и не проводился тендер на строительство завода по производству ядерного топлива. Сохраняется очень высокая энергоемкость ВВП. Нет никаких стимулов для внедрения энергоэффективных технологий и практически ничего не сделано в этом направлении.
В: Чем опасна нынешняя форма «Укратомпрома»?
О: В уставный фонд концерна передается имущество предприятий, которые не подлежат приватизации. А в его уставе нет ни слова о том, что это имущество не может отчуждаться. Непонятно вообще, что делать с предприятиями, от которых остается оболочка без имущества. Кроме того, «Энергоатому» не место в «Укратомпроме». Это будет конфликт интересов с точки зрения развития потенциала ядерной промышленности. Есть «Энергоатом» как потребитель продукции, и есть предприятия, которые эту продукцию производят. Будут ли в этой ситуации эффективно развиваться предприятия ядерно-топливного цикла, будет ли это топливо конкурентоспособным? Чрезмерная заполитизированность и сосредоточенность только на манипуляциях с имуществом приводит к тому, что мы начали отставать в реализации ряда мероприятий, направленных на уменьшение энергетической зависимости Украины.
В: Как вы относитесь к планам по сотрудничеству «Укратомпрома» с российскими компаниями? К намерениям предоставить им доступ к украинским урановым месторождениям?
О: Если мы допускаем их эксклюзивно, то как это будет воспринято за пределами Украины, среди других потенциальных инвесторов? Эффективного инвестора надо выбирать на тендере. Никаких проблем, если таким инвестором окажутся и российские предприятия.
В: Еще весной Минтопэнерго объявило о масштабных планах по разгосударствлению энергетической отрасли. Можно ли таким образом увеличить эффективность работы предприятий?
О: В проекте концепции, предложенной Минтопэнерго, речь идет лишь о том, как быстрее нужно проделать распродажу государственного имущества, а как это сделать с наибольшей эффективностью для государства, не предложено. Чтобы решить, что именно продавать, нужно сначала определить список объектов, которые не подлежат приватизации. В первую очередь, это атомные электростанции, гидроэлектростанции, магистральные сети (газо-, нефтепроводы, линии электропередач). А дальше давайте посмотрим, что еще нам нужно оставить в госсобственности. Если объекты работают эффективно, получают прибыль, производят модернизацию — зачем их продавать? Вот, например, компания «Западэнерго». Почему ее нужно приватизировать, мне непонятно. Это развитие нашего экспортного потенциала. Эта компания, если ее вывести на прямые контракты по поставкам электроэнергии на западные рынки, будет эффективно работать. Она может под долгосрочные контракты привлекать кредиты, строить и модернизировать производство. Безусловно, Днестровская ГАЭС должна остаться в госсобственности, потому что это стратегическая станция, которая будет обеспечивать эффективное функционирование энергорынка. Если компании работают неэффективно, давайте проанализируем, почему. Давайте их подготовим к приватизации, расчистим долговые обязательства и создадим национального независимого регулятора энергетики, который не будет зависеть от административных влияний Кабмина или еще каких-то структур.
В: В Минтопэнерго говорят о том, что половина средств, полученных от приватизации, должна пойти на модернизацию государственных мощностей.
О: Но это же только обещания потенциальных инвесторов. Мой опыт работы в отрасли говорит, что приходят стратегические инвесторы, которые много чего обещали, но ничего так и не сделали. Строительство и серьезные инвестиционные проекты в энергетике осуществляли только мощные государственные компании, которыми являются НЭК «Укрэнерго», «Энергоатом», «Укргидроэнерго». Все остальные только говорят о намерениях модернизации или каких-то инвестициях. И потом, каким образом инвестор будет возвращать свои средства, если у нас сегодня нет рыночного формирования цены? Мы имеем перекрестное субсидирование на энергорынке, постоянно какие-то льготы создаем. Рынка электроэнергии, по сути, нет из-за того, что там задействованы очень мощные механизмы административного влияния. Нам нужен независимый регулятор, который будет регулировать как рынки естественных монополий, так и смежные рынки. Нужно создать равные условия для всех участников рынка. Кроме того, вызывают вопросы предлагаемые механизмы разгосударствления. В концепции разгосударствления почему-то много внимания уделяется дополнительной эмиссии. Делать это в условиях долговых обязательств я считаю недопустимым. Это просто попытка продать энергокомпании под конкретного, заранее определенного собственника.
В: Но энергетическая отрасль требует срочного вложения средств. В частности, Днестровскую ГАЭС невозможно достроить из-за нехватки денег.
О: Там вопрос не в средствах, а в том, что этот объект хотят непрозрачно приватизировать. Строительство ГАЭС осуществлялось «Укргидроэнерго» — компанией, которая имеет опыт серьезных проектов с привлечением средств международных банков. А сегодня это строительство передано ОАО, а ему никто не даст необходимых кредитов. Строительство за бюджетные деньги также стало невозможно, поскольку они не могут выдаваться ОАО. А если бы это была мощная компания, к которой есть доверие у международных финансовых институтов, то не было бы проблем с финансированием. В прошлом году велись переговоры, что Всемирный банк должен предоставить «Укргидроэнерго» кредит на $500 млн. Вместе с надбавкой к цене на электроэнергию, которая производится гидроэлектростанциями, этого было достаточно, чтобы запустить первый гидроагрегат до конца 2007 г.
В: Как вы относитесь к вопросу либерализации внутреннего газового рынка?
О: Он либерализован, но не по европейским стандартам. Вместо государственного монополиста, которым раньше был НАК «Нефтегаз Украины», сейчас работает «УкрГаз-Энерго», которая соответствующими органами государственной власти не регулируется. Наоборот, правительство почему-то создает какие-то специфические дополнительные условия ее прибыльности. При этом мы существенно в этой ситуации ухудшили финансовое состояние «Нефтегаза», поскольку на внутреннем рынке он не зарабатывает и даже свою долю прибыли от деятельности «УкрГаз-Энерго» получить не может. Думаю, в рамках действующего законодательства нужно выдать «УкрГаз-Энерго» лицензию на поставку газа не по нерегулируемому, а по регулируемому тарифу. В этом случае компания должна будет защищать в НКРЭ все свои затраты. В случае получения такой лицензии исключаются дискриминационные подходы к потребителям газа. В то же время лицензия по нерегулируемому тарифу позволяет выборочно поставлять газ отдельным потребителям. Почему прибыльность «УкрГаз-Энерго» создается за счет «Нефтегаза»? «Укртрансгаз» в этом году получает газ на технологические нужды по $139-143 против $97 в прошлом году. Это дополнительные затраты «Нефтегаза» на суму более $220 млн. в год, которые не компенсированы из-за замораживания стоимости транзита газа. Почему нельзя ввести предельные цены для газа, который «УкрГаз-Энерго» продает теплокоммунэнерго и бюджетным организациям и тому же «Укртрансгазу» на технологические цели на уровне его себестоимости $130? Мало того, «Укргаз-Энерго» через судебные решения дополнительно получила от «Нефтегаза» еще более $40 млн., оформив продажу газа за июнь-июль 2006 г. для технологических нужд «Укртрансгаза» по цене $143.
В: Но ведь и RosUkrEnergo в схеме поставок, и пункт о неизменности ставки транзита в течение пяти лет появились в соглашении от 4 января 2006 г., которое подписывал глава «Нефтегаза» Алексей Ивченко.
О: Пункта в договоре о неизменности ставки транзита в течение пяти лет нет. А есть пункт о том, что ставка платы за транзит устанавливается до конца 2010 г. и стороны могут пересматривать эту ставку по взаимному согласию. А в отношении RosUkrEnergo я хотел бы отметить, что эксклюзивные, заведомо не выгодные для «Нефтегаза» условия работы этому поставщику были предоставлены еще в 2004 г. Компания получила право до 2030 г. пользоваться услугами газотранспортной системы Украины по хранению и транзиту газа в объеме 10 млрд. куб м ежегодно. При этом ставка на хранение (самая низкая в Европе) и транзит газа может изменяться не более двух раз до 2030 г. Один раз изменения уже произведены — в 2006 г.
В: Насколько реально перевести процесс переговоров о поставках газа с Россией на межгосударственный уровень?
О: Указом президента предусмотрено проводить переговоры в рамках действующих международных договоров. Хозяйствующие субъекты сегодня не могут решить этот вопрос и не должны. Вернуться к тому, что было, конечно, невозможно. Нужно внести в соглашения изменения в отношении прозрачного и прогнозируемого механизма формирования цены на газ и транзит газа, их взаимной зависимости, гарантий транзита газа по территориям наших государств. Далее подписать межправительственный протокол на 2008 г., где будут указаны объемы поставок газа и транзита, а также соответствующие цены. Только таким путем можно обеспечить прозрачность и прогнозируемость отношений в газовой сфере, и соответственно, энергетическую безопасность страны.
В: Что мы можем предложить России, чтобы избежать резкого повышения цены?
О: Мы не должны ничего отдавать или предлагать России. Формирование цены на газ и тарифа на его транзит должно быть рыночным. Но это не означает, что цена сейчас должна взлететь до европейского уровня, вовсе нет. Есть ли сегодня спрос на газ, который мы потребляем,— 55 млрд. куб. м? Одномоментно его продать невозможно. Поэтому мы должны найти оптимальную формулу, которая устроит обе стороны. И сделать это нужно в процессе межправительственных переговоров. 4 января 2006 г. цена на газ была повышена до $95/1 тыс. куб. м, а тариф на транспортировку — до $1,6/1 тыс. куб. м на 100 км. А сейчас цену на газ подняли до $130, а ставку транзита не подняли. Где должен «Укртрансгаз» зарабатывать деньги, чтобы компенсировать повышение цены на технологический газ? Украина предпочла бы иметь своим поставщиком более надежную компанию, имеющую собственные ресурсы газа. Например, сам «Газпром». Кроме того, нужно вести активную политику по привлечению Украины к крупным международным проектам по строительству газопроводов.
Юрий Васильевич Продан родился 27 января 1959 г. в Норильске. Окончил Киевский политехнический институт, инженер-электрик. В 1985-1999 гг. работал на разных должностях в «Киевэнерго». 1999-2000 гг.— первый замдиректора НЭК «Укрэнерго». В 2000 г.— директор ГП «Энергорынок», первый замдиректора НАК «Энергокомпания Украины». 2001-2004 гг.— глава НКРЭ. 2004-2005 гг.— начальник главного управления топлива, энергетики и энергосбережения Киевгорадминистрации. 2005-2006 гг.— первый заместитель министра топлива и энергетики, президент НАК «Энергокомпания Украины». Сентябрь-ноябрь 2006 г.— первый замгендиректора «Киевэнерго».
С ноября 2006 г.— советник президента Украины. С 4 июля 2007 г.— заместитель секретаря СНБО
