Гастрольный сезон в Киеве затихает, звезды появляются все реже. Возможно, это и стало дополнительной причиной того, что на концерте Игоря Бутмана в Октябрьском дворце собрался полный зал
Клубные выступления известного джазового саксофониста в Киеве всегда проходили с аншлагами, чего не скажешь о больших залах. Но отсутствиесерьезных конкурентов на других крупных площадках столицы и желание зрителей каждую неделю видеть хотя бы одну звезду в своем городе дали о себе знать. Кроме этого, с господином Бутманом приехали достаточно сильные джазмены, с которыми он еще в 1999 г. создал квартет,— пианист Антон Баронин, контрабасист Виталий Соломонов и ударник Эдуард Зизак.
Несмотря на специфику джазовой игры в ансамбле, где каждый участник поочередно становится солистом, именно Бутман, взявший на себя также роль ведущего, производил впечатление настоящего лидера. Может быть, так показалось потому, что именно он после длительных импровизаций своих коллег, далеко уводящих слушателя в водоворот джазовой стихии, напоминал публике главную тему — как будто указывал на истоки этого густого, как сгущенное молоко, импровизационного потока. А может, потому что он, сыграв свою партию и предоставив возможность солировать другим, умеет как-то незаметно исчезнуть (не со сцены, а из поля внимания слушателя), а затем так же незаметно со своей музыкальной темой появиться вновь. Благодаря этому он заставлял слушателей концентрировать внимание именно на его игре. Так мастерски это умеют делать только по-настоящему сильные лидеры. Игра Бутмана была то нежной и прозрачной, то возбужденной и несколько нервной в речитативах, то чуть кокетливой.
Все это киевская публика воспринимала довольно сдержанно, хотя очень скоро в зале стало даже жарко. В начале концерта прямо возле сцены танцевала лишь чья-томаленькая девочка, позволявшая умиляться собою наблюдавшим за ней взрослым. Но уже после двух-трех соло ударника Эдуарда Зизака, наверное, никто в зале не мог оставаться на своем месте, не пританцовывая. А во время импровизаций на тему одной из песен Элвиса Пресли на сцене начал пританцовывать за своим роялем даже невозмутимыйи с виду флегматичный пианист.
