Глобальная эпидемия обострила противоречия в капиталистической миросистеме, которые и без того накануне пандемии имели тенденцию к резкому усилению. Поэтому постановка вопроса об очередной мировой войне не является столь притянутой за уши. В этом смысле следует рассмотреть резоны и военно-экономические возможности прежде всего трех гегемонов, которые формируют нынешнюю глобальную повестку, то есть Китая, России и США.
Действительно, какие бы телодвижения ни совершали Турция, Иран, Саудовская Аравия, Израиль и другие, вечно желающие сотрясти конструкцию, а именно Штаты, Москва и Поднебесная, являются главными авторами нынешнего мирового спектакля. Даже Евросоюз с Германией и Францией во главе не способен формировать мировую повестку в достаточной степени, поскольку, имея огромный экономический потенциал, ЕС практически полностью лишен достаточного потенциала военного, способного заявить о Европе как о реальной глобальной силе. Это последствие послевоенной так называемой холодной войны, когда Западная Европа, прикрывшись «зонтиком» НАТО, фактически обрекла себя на роль «младшего брата» Штатов в военно-политическом отношении. Эту картинку не слишком меняют даже Франция и Великобритания, имеющие свои ядерные силы и какие-никакие глобальные амбиции, тем более что Британия все более тяготеет к партнерству с США.
Краткий анамнез и постановка вопроса
Таким образом, именно США, Китай и Россия, повторим, являются «главными действующими лицами и исполнителями» современного мирового спектакля.
Достаточно вспомнить масштабную торговую войну США и Китая, извечное противостояние США и России, столь же извечные притязания Вашингтона на мировую гегемонию, которую расшатывают не только Китай, но и политика Трампа, весьма неоднозначные отношения Пекина и Москвы, притязания Кремля и Поднебесной на новые сферы влияния в мире, в чем преуспел прежде всего Пекин, а Москва застряла в локальной войне в Украине, Сирии и в маргинальном болоте типа Абхазии, Приднестровья и Осетии.
Но Россия остается мощной ядерной державой, с переменным успехом разрабатывающей принципиально новые виды вооружений глобального масштаба, а потому разговоры о ее скором падении, развале, закате и т. д. особенно опасны для Украины, которая непосредственно страдает от московского империализма. Москва остается очень серьезным империалистическим агрессором и глобальным игроком, с которым считается мир, включая Америку, Поднебесную и Европу.
Словом, ограничимся только этими тремя странами, что вполне оправданно, поскольку все действительно серьезные проблемы и противоречия, существующие в современном мире, так или иначе связаны со Штатами, Китаем и Россией в отдельности или в определенной совокупности эти стран. О торговой войне Китая и Америки сказано выше. Коронавирус напрямую связан с Китаем, а Штаты числятся наиболее пострадавшими. Проблема падения цен на нефть, о которой недавно приходилось писать, в любом случае завязана на Россию и США, а также на Китай как крупного потребителя нефти и вообще как крупнейшую экономику, от которой зависит глобальная экономика и, соответственно, цены на сырье и его потребление.
Именно США, Россия и Китай являются крупнейшими в военном отношении государствами, причем государствами ядерными. Правда, в отличие от крупнейших сугубо в ядерном отношении России и Штатов, Китай официально располагает ядерными силами, которые значительно уступают скромным ядерным потенциалам Британии и Франции, но здесь много неясного, а в сочетании с остальными военными возможностями ядерные силы Поднебесной не выглядят такими уж слабыми. И если Китай, по крайней мере на словах, заявляет о миролюбивой политике под лозунгом «пока нас не трогают, мы тоже никого трогать не будем», то и Москва, и Вашингтон в том или ином виде декларируют возможность превентивного ядерного удара, причем по тем субъектам, которые ядерного оружия в принципе не имеют. Все три страны активно разрабатывают и вводят в эксплуатацию новые виды оружия, включая принципиально новые, в частности гиперзвуковое оружие. Правда, Китай, несмотря на рывок во многих областях, пока остается в роли «догоняющего», многие его виды вооружений, включая ракетно-ядерные, имеют отчетливый «устаревше-советский» привкус, а по тактико-техническим характеристикам очень и очень сильно не дотягивают до аналогичных вооружений США и России, но такое отставание может оказаться лишь временным, ибо за последние 30 лет огромный скачок был совершен из этом.
Глобальная ядерная безопасность была «слита в канализацию» после разрыва американо-российского договора об ограничении ракет средней и меньшей дальности, да еще на фоне все более туманных перспектив по договору об ограничении стратегических наступательных вооружений. Ситуация подогревается еще и тем, что Китай российско-американские договоры вообще игнорирует и никуда «вписываться» не торопится.
Именно эти три страны часто являются возмутителями спокойствия, и при этом их интересы часто сталкиваются. Америка, даже с учетом разных «доктрин Монро», вообще привыкла влезать куда надо и не надо по всему миру. О «подвигах» Москвы в Украине рассказывать излишне, и это не говоря о прямом участии Кремля в сирийском конфликте на стороне режима Асада. Китай медленно и уверено расширяет зону влияния в Тихом океане, добрался до Индийского океана, обзаведясь опорными базами и странами-сателлитами и обустроил военную базу аж на Африканском роге в Джибути. В процессе «освоения» просторов Мирового океана интересы Поднебесной еще сильнее столкнулись не только с интересами США и союзников в лице Японии и Австралии, но также с еще одним восточным гигантом – Индией, которая, как и Китай, имеет более чем миллиардное население, огромную армию и ядерное оружие, хотя качество последнего вызывает вопросы… Впрочем, «терки» между Индией и Китаем имели место еще во времена Мао Цзедуна.
Экономическая экспансия Поднебесной по всему миру, особенно в Азии и Африке, опережает военную, и дошло до того, что появилось понятие «китайская провинция», а в ряде стран, включая Африку и даже бывший советский Казахстан, уже имеют место антикитайские бунты против засилья и хамского поведения китайского капитала в этих странах.
Все это, вместе с огромными экономическими потенциалами Китая, США и России, приводит к пониманию, что именно эти три государства представляют такой себе «треугольник смерти» в случае глобального конфликта.
Расходы на войну и численность армий
Прежде чем говорить о военных расходах указанных стран, следует обратить внимание на тот факт, что общие расходы на военные нужды в мире растут, достигнув в 2019 почти двух триллионов долларов, точнее 1,92 трлн.
Такую оценку дает Стокгольмский институт исследования проблем мира (Stockholm International Peace Research Institute SIPRI). По данным этой организации, рост мировых военных расходов по сравнению с 2018 годом составил 3,6%, по сравнению с 2010-м — 7,2%. В комментариях экспертов подчеркивается, что речь идет о самом высоком показателе, начиная с глобального экономического кризиса 2008 года, и, вероятно, рекордных расходах на оборону, причем львиная доля всех ассигнований — 1,553 триллиона — пришлась на 15 стран-лидеров рейтинга по военным расходам.
От себя отметим, что не совсем понятно, как данные SIPRI учитывают инфляцию и учитывают ли они ее вообще. Ведь глобальный кризис 2008 года Федеральный резерв США в течение нескольких лет «тушил» массированной эмиссией, которую стыдливо назвали «количественным смягчением» (quantitative easing). То же самое происходило в зоне евро. Поэтому, строго говоря, доллар в 2010 году и в 2020 году – это далеко не одно и то же.
Однако цифра в 2 триллиона действительно впечатляет. Впрочем, это как и с чем сравнивать. Например, валютные резервы Китая оцениваются в 3 триллиона долларов. А для Штатов понятие валютных резервов вообще не имеем смысла, поскольку Федеральный резерв теоретически может эмитировать любое количество мировой валюты, каковой является доллар.
Обращает на себя внимание тенденция к ускорению роста военных расходов в мире в последние несколько лет, из чего следует, что на планете становится все менее спокойно. Правда, огромные средства сейчас тратятся прежде всего, на перспективные разработки, которые пока еще не могут быть оружием, но ведь когда-то количество может перейти в качество.
В приведенной ниже таблице указана первая пятерка стран по военным расходам по версии SIPRI.
| Список стран по военным расходам за 2019 год по данным Fact Sheet | |||||||
| Место в 2019 | Место в 2018 | Страна | Расходы, млрд $ | Изменение к пред.году (%) | Изменение за 2010 ÷ 2019 (%) | Доля от ВВП страны (%) | Доля от расх. в мире (%) |
| 1 | 1 | США | 732,0 | 5,3 | -15 | 3,4 | 38,0 |
| 2 | 2 | Китай | 261,0 | 5,1 | 85 | 1,9 | 14,0 |
| 3 | 4 | Индия | 71,1 | 6,8 | 37 | 2,4 | 3,7 |
| 4 | 5 | Россия | 65,1 | 4,5 | 30 | 3,9 | 3,4 |
| 5 | 3 | Саудовская Аравия | 61,9 | -16,0 | 14 | 8,0 | 3,2 |
Сразу же отметим, что военные расходы, как и все, что связано с войной, является делом секретным. Поэтому в вопросах военных расходов, численности армий и вооружений превалируют экспертные оценки. В различных источниках приводятся другие цифры, отличные от приведенных в таблице.
Прежде всего, лидером по военным расходам остаются Соединенные Штаты, хотя за последние 10 лет эти расходы сократились на 15%. Только при Трампе они опять начали расти, и в 2019 году возросли на 5,3% по отношению к 2018 году. Любопытно, что, кроме роста расходов на модернизацию армии, ядерного и обычного оружия, это обусловлено увеличением личного состава на 16 тысяч человек. Его численность превысила 1 млн 350 тысяч, при этом 860 000 человек находятся в запасе, а на учёте состоят еще около 14 млн военнообязанных.
В Китае, который занял вторую строчку в рейтинге военных расходов, наблюдается иная ситуация. Здесь происходит исключительно неуклонный рост расходов, который только за последние 10 лет увеличились на 85%, а за 2019 года – на 5,1%. Но указываемые 261 млрд долларов китайских военных расходов, что примерно втрое меньше расходов США, не следует воспринимать слишком буквально, ибо, если учитывать паритет покупательной способности, то расходы Китая могут оказаться существенно выше.
Кроме того, военные расходы Китая на 10 млрд долларов превысили расходы всех западноевропейских стран. По экспорту вооружений Китай также занял второе после Америки место, обойдя Россию.
В Поднебесной обращает на себя другой любопытный факт. На фоне стремительного роста военных расходов Китай сокращает численность армии, кстати, в отличие от США, в которых, повторим, численность увеличивается.
Причин здесь несколько. Прежде всего, армия Поднебесной и так превышает 2 млн человек, и одной из задач проходящей сейчас в Китае военной реформы как раз является сокращение численности вооруженных сил в 2020 году до 2 млн человек. Сокращение армии в Китае связано с тем объективным обстоятельством, что успех в современной войне определяется передовым техническим оснащением, а не количеством солдат, поскольку уже нет войн с фронтами в тысячи километров, в которых надо рыть окопы, ходить в штыковую или в рукопашную атаки. Кроме того, изменилась военная доктрина Китая с массовой народной войны на высокотехнологичную современную, о чем ниже.
Комплектование армии в Китае вообще представляет собой любопытный феномен. Здесь обязательная воинская повинность сочетается с добровольным набором в армию. Обязательному призыву на действительную службу подлежат мужчины в возрасте 18–22 лет. Отметим – до 22 лет, а не до 27, как в Украине или России! Но при чрезвычайных обстоятельствах Госсовет КНР и Центральный военный совет могут принять решение о призыве на действительную военную службу мужчин от 36 до 45 лет. Правом призываться или поступать на службу в армию имеют женщины также в возрасте от 18 до 22 лет. Продолжительность срочной службы — два года, есть возможность службы по контракту – от 8 до 12 лет. То есть система является гибкой.
Однако, пожалуй, самое забавное состоит в том, что при наличии обязательной срочной службы, реально призыв имеет выборочный характер, поскольку в Китае имеет место большой переизбыток мобилизационных ресурсов. Проще говоря, китайская армия не в состоянии вместить всех тех, кто должен был бы в ней служить срочную службу.
Что же касается России, то по уровню военных расходов, заняв третье место после США и Китая, ее обогнала Индия, годовой военный бюджета которой составил 6,8%. Следует отметить, что Индия интенсивно вооружается в противостоянии именно с Китаем. Дели в последнее время сильно сблизилось с Америкой именно на почве углубления противоречий с Поднебесной. В то же время, несмотря на масштабные военные расходы, перевооружение и вторую после Китая по численности армию (1,4 млн человек в 2018 году), техническое оснащение и боевая выучка индийской армии вызывают массу вопросов.
Наконец, военные расходы России с 2010 года выросли на 30%, а в 2019 году по отношению к 2018 году – на 4,5%, превысив 65 млрд долларов. По этому показателю Москва существенно отстает от Китая и США, но сумела обогнать Саудовскую Аравию, которая существенно сократила военные расходы, очевидно, из-за обвального падения цен на нефть, от которой Сауды критически зависят. Но как и в случае с Китаем, абсолютные цифры прямого пересчета в доллары рублевых расходов «на войну» не следует воспринимать слишком буквально, поскольку с учетом покупательной способности и разного рода местных российских особенностей реальные расходы могут оказаться существенно выше указанной цифры, хотя все равно намного ниже, чем у США и Китая.
В любом случае сугубо военное противостояние по линии вооружений, прежде всего стратегических, ядерных и новейших современных, имеет место именно между США и Россией. Китайское вооружение, особенно стратегическое и ядерное, часто имея «старую советскую родословную», существенно отстает от российских и американских аналогов. Благодаря мощному заделу, оставшемуся от СССР, Москве, даже с учетом огромной слабости экономики в сравнении с США, удается во многих военных областях сохранять приоритет и заставлять Америку догонять, о чем ниже. Противостояние же Америки и Китая пока больше происходит не так в военной, как в геоэкономической плоскости из-за отсталости Китая в военном отношении по сравнению с США.
В России уже тоже давно не гонятся за большой численностью армии, которая, по разным оценкам, не дотягивает до миллиона человек. Кроме того что современная война, повторим, не требует большого количества людей, достаточно скромные размеры российской армии обусловлены, в отличие от Китая, наоборот, нехваткой мобилизационных ресурсов, в том числе по демографическим причинам. Правда, есть еще гражданские специалисты, работающие в силовых структурах. Армия России комплектуется как по призывному, так и по контрактному принципу. Призыву подлежат мужчины в возрасте от 18 до 27 лет. Возможна служба по контракту, в том числе и для женщин.
Военные доктрины
Обычный в подобных случаях интерес к военным доктринам представляется достаточно сомнительным, поскольку доктрины – документы сугубо декларативные, являясь этакими заявлениями о намерениях, как правило, самых что ни есть миролюбивых и благородных. Но в данном случае даже сравнение военных доктрин дает весьма показательные результаты, причем в пользу Китая, поскольку, если кратко, то военные доктрины и США, России предполагают возможность превентивного ядерного удара, чего, кстати, не было даже во времена так называемой холодной войны, то есть ядерного противостояния Америки и СССР. Зато доктрина Китая выглядит куда более миролюбивой, возможно, и потому что Поднебесная не может тягаться ни со Штатами, ни с Москвой в ядерных, особенно стратегических вооружениях и средствах их доставки.
Начать следует с военной доктрины России как государства-агрессора, представляющего непосредственную угрозу для Украины.
Действующая военная доктрина России была утверждена Владимиром Путиным в декабре 2014 года, то есть в год начала агрессии. В 2018 году в доктрину были внесены коррективы, согласно которым Россия «оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на использование против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов средств массового поражения, а также в случае агрессии против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». В документе подчеркивается, что «ядерное оружие будет оставаться важным фактором предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны)». Кроме того, в «Основах государственной политики РФ в области военно-морской деятельности», утверждённых в 2017 году, указано, что «в условиях эскалации военного конфликта (имеется в виду неядерный конфликт) демонстрация готовности и решимости применения силы с использованием нестратегического ядерного оружия является действенным сдерживающим фактором».
Иными словами, Россия однозначно продолжает делать ставку на ядерное оружие и декларирует готовность его применять, но правда только в ответ на ядерную или даже обычную агрессию, угрожающую существованию государства.
Впрочем, заговорили в России и о так называемом неядерном сдерживании. Очевидно, имеются в виду принципиально новые виды оружия, конкретно, гиперзвуковое оружие. В его создании Москва уже продвинулась, если верить информации из-за «поребрика», до уровня опытно-боевых образцов, поставленных на вооружение. В этом Россия пока обгоняет Штаты, с чем в Америке, похоже, молча согласились и сейчас активно пытаются это отставание наверстать. Относительно прорыва Москвы в создании принципиально новых видов оружия версии ходят разные, но все сводится к тому, что после развала СССР России достался богатейший научно-технический и опытно-конструкторский потенциал, позволяющий еще долгое время лидировать в целом ряде военно-технических областей.
В российских медиа звучат призывы к необходимости изменения доктрины в связи со значительными глобальными изменениями в мире, в том числе в военной сфере. Отмечается, что появились новые очаги конфликтов и новые виды оружия, а стратегические нормативные документы по разоружению уже почти не действуют. Есть предпосылки размещения оружия в космосе.
Известно, что сейчас в России готовится новая редакция военной доктрины, которая может быть принята в 2020 году, поскольку срок действия ныне действующей доктрины истекает в нынешнем году. Американское информационно-аналитическое интернет-издание War on the Rocks прогнозирует, что в ней будут перечислены новые военные угрозы для России в связи с «распадом Договора о ракетах средней и меньшей дальности и неопределенным будущим Договора о сокращении стратегических вооружений (новый СНВ)».
Определенные успехи в создании известных и принципиально новых вооружений, восходящие к наследию СССР, дают Москве основания для достаточно самоуверенных высказываний о том, что, с учётом возросшей мощи вооружённых сил, в существующей и прогнозируемой на обозримую перспективу военно-политической обстановке практически невозможно вообразить такой сценарий, при котором НАТО или какое-то государство способно реально угрожать России широкомасштабным неядерным (не говоря уже о ядерном) нападением». Такого мнения придерживается главный научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, профессор, доктор технических наук, генерал-майор в отставке, Владимир Дворкин, автор условий применения ядерного оружия в военной доктрине России образца 2000 года.
Военную доктрину США назвать «вегетарианской» тоже невозможно. Самое главное, согласно действующей доктрине 2018 года, что Штаты допускают нанесение ядерного удара в ответ на неядерную угрозу. Общий посыл состоит в том, что Штаты не хотят применять атомное оружие, но в нынешнем неспокойном мире другого выбора может не оказаться. Угрозами для Америки считают Северную Корею, Иран, Китай, а главное – Россию, которая называется американскими стратегами «уникальной и сложной угрозой».
Чтобы противостоять этим угрозам, Штаты намерены и далее размещать по всему миру ядерное оружие, а также разрабатывать атомные боезаряды малой мощности для угрозы нанесения ограниченных ядерных ударов, что позволит вести дипломатию с позиции силы.
И все же, позиция Вашингтона в отношении Москвы весьма странная. Ведь очевидно, что Россия объективно является для Штатов самым главным противником, имеющим реальную возможность нанести серьезные удары по территории США и базам за пределами Америки. Все остальные вероятные противники, включая Китай, и близко не дотягивают до возможностей Москвы. Более того, в США подозревают Россию в намерениях первой использовать ядерное оружие, но в доктрине Пентагона подчеркивается, что Вашингтон не рассматривает Москву в качестве противника, даже с учетом агрессии Москвы в Украине, ее попыток пересмотреть итоги Второй мировой войны, едва ли не лобового столкновения Штатов и России в Сирии, откуда американцам пришлось уйти.
Этот странный поворот можно объяснить, очевидно, тем, что нынешняя американская военная доктрина была принята в 2018 году при Трампе, который прославился тем, что готов налаживать отношения с Путиным, невзирая на агрессивные «подвиги» Москвы, в том числе в Украине, чтобы обрести союзника в противостоянии с Китаем.
Такое более чем благосклонное отношение к Москве соседствует с утверждением о том, что Россия может первой использовать ядерное оружие, «ошибочно полагая, что это поспособствует деэскалации конфликта на благоприятных для нее условиях». Также подчеркивается, что Россия в дополнение к полученному в наследие от СССР ядерному оружию разрабатывает новое вооружение, нарушая различные соглашения.
Словом, наряду с Россией, Америку тоже бывает «ни умом не понять, ни аршином не измерить», как писал русский классик Федор Тютчев.
Ситуация с военной доктриной Китая также является любопытной.
На протяжении трех десятилетий с момента образования КНР китайское военно-политическое руководство придерживалось стратегической концепции «народной войны», базировавшейся на идеях Мао Цзэдуна. Эта концепция по сути являлась обобщением опыта антияпонской и гражданских войн и предполагала наличие многочисленной армии и массовых резервов по принципу «весь народ — солдаты». Китайское руководство считало, что третья мировая война неизбежна и борьбу в ней придется вести с технически гораздо лучше оснащенным противником в основном на суше в пределах материковой части КНР. Отсюда оборонительный, континентальный характер стратегии. Решающее значение в ней придавалось численному превосходству над противником в живой силе, которое должно было компенсировать отсталость в военно-технической сфере. Отдельных военно-воздушной и военно-морской стратегий в Китае не существовало, функции ВВС и ВМС сводились к поддержке операций сухопутных войск.
Реформы в Китае не могли не коснуться военной сферы. Доктрина «народной войны» ушла в прошлое, на смену ей пришла стратегия «активной обороны», которая по существу и является военной доктриной Китая XXI века. Эта стратегия заключается в осуществлении превентивных мер политического, дипломатического, экономического и военного характера, направленных на создание благоприятных внешних условий и минимизации факторов нестабильности. Одновременно, следуя мировой тенденции в военной области и опираясь на растущую экономическую мощь, Китай взял курс на совершенствование качественных параметров оборонного потенциала на базе достижений науки и передовых технологий.
Согласно новой стратегии, страна должна обладать сравнительно компактными, хорошо сбалансированными по видам и родам вооруженными силами, готовыми как к оборонительным, так и к наступательным действиям в соответствии с формулой: «Китай не собирается ни на кого нападать, но в случае агрессии ответит контрударом».
Ядерная стратегия Китая, обязавшегося не применять ядерное оружие первым, отвечает концепции «ядерного сдерживания»: КНР не стремится достичь ядерного паритета с развитыми странами, но его ядерные силы при любом развитии военно-политической обстановки должны быть способны нанести неприемлемый ущерб противнику, что заставит последнего отказаться от применения ядерного оружия. Вместе с тем, стратегические ядерные силы Китая по своим боевым возможностям являются наступательным оружием и роль их в глобальном балансе ядерных сил значительна, хотя, повторим, по всем компонентам «ядерной триады» Китай существенно отстает от России и США.
В начале 90-х годов на основе анализа характера военных действий блока НАТО во главе с США против Ирака (операция «Буря в пустыне», 1991 год) китайским руководством в развитие стратегии активной обороны были приняты концепции «быстрого реагирования» и «ограниченной войны в условиях применения высоких технологий», предполагающие создание компактных сил общего назначения (сухопутных войск, ВВС и ВМС), оснащенных современными техникой и вооружением и способных к немедленному выполнению боевых задач в локальном (приграничном) конфликте.
Именно развал СССР, по ряду оценок, обеспечил к концу 1990-х годов резкий скачок Поднебесной в военных технологиях. Если до конца 80-х в Китае превалировала техника времен «позднего Хрущева и раннего Брежнева», когда «русский и китаец были братьями навеки», а Союз напрямую помогал Китаю в создании вооружений, передавая Пекину целый ряд не самых плохих на момент 1950-1960 годов образцов, то к началу 2000-х Китай обзавелся новыми вооружениями, включая стратегические, которые имели отчетливое черты поздних советских образцов. В качестве причины называют массовую утечку технологий, а также бегство специалистов после распада СССР и развала значительной части советского военно-промышленного комплекса.
К факторам нестабильности Китай относит, прежде всего, увеличивающийся разрыв между развитыми и развивающимися странами; гегемонизм и политику с позиции силы, которую проводят отдельные государства; обострение соперничества за природные ресурсы планеты, в чем, кстати, активно участвует и сам Китай.
Что касается Азиатско-Тихоокеанского региона (ATP), то там факторами нестабильности являются незавершенность процесса мирного урегулирования на Корейском полуострове, а также Тайваньская проблема.
Внутри Китая озабоченность руководства страны вызывает расширение масштабов деятельности на территории КНР и за ее пределами террористической организации «Восточный Туркестан», целью которой является создание на территории Синьцян-Уйгурского автономного района, а также прилегающих к нему районов Казахстана и Кыргызстана независимого исламского государства уйгуров. В последние годы Китай столкнулся также с проблемой пиратства на морских путях в Южно-Китайском море. По этим путям осуществляется транспортировка в Китай до 80% импортируемой нефти, необходимой для нормального функционирования китайской экономики. Наряду с этим беспокойство Пекина вызывает активизация тибетских сепаратистов. Они, как утверждает китайское руководство, получают поддержку извне и наносят серьезный ущерб социальной стабильности в стране, что заставляет пресекать их выступления силой.
Основываясь на анализе происходящих в мире революционных изменений в военной сфере, китайское военно-политическое руководство рассматривает будущую войну как согласованные действия разнородных сил, сочетающиеся с широким применением высокоточного оружия. Военные операции в ней увязаны с операциями сил специального назначения, психологическими операциями, «информационной войной». Боевые действия ведутся в многомерном пространстве, включающем сушу, море, воздух, космос и электронную среду, одновременно на всю глубину зоны конфликта. Границы между фронтом и тылом в такой войне становятся размытыми, темп боевых действий, по сравнению с прежними войнами, возрастает, а их продолжительность сокращается. Основным средством обеспечения боевых операций становятся системы разведки и управления войсками и оружием, включающие элементы космического базирования.
В соответствии с этими представлениями Китай проводит ускоренную модернизацию вооруженных сил. Акцент делается на информатизации и компьютеризации войск и флота, усилении боевых возможностей BC в целом за счет повышения эффективности взаимодействия видов вооруженных сил и родов войск.
Геополитические и экономические, территориальные претензии
Глобальные претензии Штатов на мировой гегемонизм хорошо известны, равно как и претензии России вернуть себе статус если не сверхдержавы, то глобального игрока. С Китаем ситуация не столь широко известна, хотя у него претензии не меньше, возможно, где-то даже больше, особенно в территориальном плане. Другое дело, что, в отличие от привычных к громкому пиару американцев и к кондовой пропаганде – русских, китайцы действуют обычно тихо, в своем «даосийском и конфуцианском духе». В результате многие «славные свершения» китайского империализма не попадают в фокус мировых медиа, заточенных на громкий пиар и скандал, и расширение сферы влияния Поднебесной становится известным постфактум.
В результате, пока русские и американцы шумно выясняют, «кто самый крутой пацан на раЁне», Китай умудряется взять под контроль, например, значительную часть минеральных ресурсов тех регионов Азии и Африки, куда западные корпорации просто боятся влезать из-за соображений безопасности, а заодно обеспечивать военное присутствие в некоторых стратегически важных регионах планеты, о чем ниже.
Формально США и Китай имеют самые крупные экономики, соревнующиеся за первенство по величине, причем в последние годы Китай обогнал США, Россия в этом отношении существенно отстает, что видно из следующей таблицы о величинах ВВП по версии МВФ.
| Список МВФ | ||||
| № | Страна | 2018 млрд USD | 2019 млрд USD | Мир. доля, в % |
| 1 | Китай | 25 292 | 27 307 | 18,67 |
| 2 | США | 20 580 | 21 428 | 15,20 |
| 3 | Индия | 10 414 | 11 043 | 7,74 |
| 4 | Япония | 5578 | 5712 | 4,13 |
| 5 | Германия | 4343 | 4444 | 3,21 |
| 6 | Россия | 4258 | 4390 | 3,12 |
В пояснениях к этим данным указывается, что рейтинг учитывает паритет покупательной способности, хотя думается, что в полной мере он едва ли учитывается, особенно для Индии, Китая и России.
Итак, в случае с Америкой и Россией в излишние подробности глобальных притязаний особо углубляться смысла нет, поскольку они находятся на поверхности. Отметим лишь некоторые главные тенденции. Агрессивная экономическая и военно-политическая политика Москвы привела ее в целый ряд тупиков, выходов из которого не предвидится. Крым – это отдельный вопрос, поскольку полуостров имеет стратегическое положение, да и то не в глобальном, а в региональном черноморском измерении, а «закрыть» выход из Черного моря может даже Эрдоган одним эсминцем, не говоря уже о Штатах. Контроль России над Приднестровьем, Абхазией, Южной Осетией и фактически разваленным Донбассом в реальности не дал ничего, кроме лишних расходов в том или ином виде на содержание все этих постсоветских «черных дыр».
К тому же на фоне бурной деятельности РФ на Кавказе и в Восточной Европе ушла на второй план фактически полная утрата Москвой влияния в бывшей советской Средней Азией; ее все более прибирает к рукам Китай, который не просто выкачивает оттуда природные ресурсы, но и вкладывает большие средства в инфраструктуру, привязанную к Китаю. Не вдаваясь в подробности, отметим, что в советские времена коммуникации связывали Среднюю Азию с советским центром через юг России и упирались на юге в горы, а Китай, выстраивая коммуникации, прорубил их через горные хребты далее на юг и развернул на восток в направлении к экономически развитым районам на юго-востоке Поднебесной, попутно развивая отсталую глубинку в западных регионах Китая. Таким образом, беря под контроль Среднюю Азию, Пекин решает одновременно задачу развития своих регионов. И дошло уже до того, что ближайший союзник и вроде бы сателлит Москвы в Средней Азии в лице Казахстана уже больше ориентируется не на Белокаменную, а на Поднебесную.
Россия имеет локальные успехи в Сирии, что необходимо признать. Спасая режим Асада, Москва фактически закрепилась в Средиземном море, и это очень серьезно. Другое дело, что Сирия не дает Кремлю ничего, кроме влияния и огромных расходов на поддержание режима-сателлита и своего военного присутствия в регионе. Опять-таки, это локальное присутствие, ибо только Америка, имеющая мощные авианосный флот, может осуществлять глобальное влияние и присутствие по всей планете. Имея самый мощный парк межконтинентальных баллистических ракет, Россия теоретически может поразить любую цель на планете, если не учитывать возможности противоракетной обороны США, кстати, пока весьма ограниченные, и тот факт, что глобальный конфликт будет означать всеобщую смерть. Но именно присутствовать в любой точке планеты технически и ресурсно могут только США, имеющие авианосный флот и вообще самый мощный флот в мире.
Определенным успехом следует считать глубокую зависимость от России европейской энергетической системы, но и здесь далеко не все «слава богу». Тот факт, что Вашингтону пока что удалось сорвать достройку второй очереди газопровода «Северный поток», как оказалось, стало для Москвы не самой большой неприятностью. Сначала нефтяной кризис и резкое падение цен на нефть, соответственно, и на газ, а затем общий кризис на волне пандемии резко снизим не только поступления от экспорта энергоносителей за счет падения цен, но и резко сократили потребность в энергоносителях вообще. Кризис нанес по России огромный удар, и это только начало, и с этой точки зрения достройка второго «Северного потока» особого смысла пока что не имеет, ибо налицо дальнейшее замораживание миллиардов России и ее европейских партнеров с непонятной перспективой возврата этих инвестиций.
С Америкой ситуация также выглядит неоднозначно. С одной стороны, США остаются мировым гегемоном, что признают в Москве и Пекине. Кроме огромной экономики и военно-технического потенциала Штаты располагают едва ли не самым главным глобальным оружием – долларом, являющимся «мировыми деньгами». Военно-технические возможности позволяют Америке нанести удар по любой точке земного шара, а также, повторим, обеспечить свое присутствие в любом месте посредством мощнейшего флота. Что бы ни говорили в Москве, но такого глобального флота, как у американцев, у Кремля не было даже в советское время, не говоря уже о постсоветском.
Однако геополитика США, мягко говоря, не всегда успешна, особенно во времена Трампа. Одни заявления последнего о выходе США из НАТО, а также его углубляющиеся разборки с Евросоюзом расшатывают фундамент складывавшегося десятилетиями в ХХ веке североатлантического партнерства.
В долгосрочной перспективе далеко не все присутствия Америки в других частях планеты с целью «установления демократии» привели к положительным результатам. Из Сирии Москва Америку реально вытеснила, да и Трамп оттуда решил уйти в рамках своей изоляционистской политики. После почти 20-летней эпопеи, в два раза обогнав по продолжительности пребывания в Афганистане Советский Союз, Штаты уходят оттуда, фактически признав террористов их Талибана, которые опять захватывают всю страну, в результате чего «построение демократии» в Афганистане точно так же «накрылось медным тазом», как и построение там советского строя в 1980-х годах.
Вмешательство США в Ирак также не принесло ничего хорошего этой «потерянной» стране, которая фактически раскололась на враждующие этноконфессиональные анклавы, а центральное руководство Багдада, американцами же во многом и выращенное, теперь в полный рост выдвигает лозунг: «Yankee go home!». Американские власти пока что уходить отказываются, грубо нарушая суверенитет Ирака, но постепенный отход имеет место, а высвобождаемое место заполняется даже не Ираном, а Китаем, который заинтересован в иракской нефти и даже готов инвестировать в эту разрушенную бесконечной войной страну. В результате, повторяется ситуация, имеющая место в Средней Азии: если там местные «царьки» дрейфуют в сторону Китая, чтобы иметь защиту от Москвы, то Ирак поворачивается к Поднебесной, чтобы ослабить влияние Америки, ибо только Москва и Пекин в современом мире могут что-то противопоставить Вашигтону.
Интересен «замес» между Белым Домом и Кремлем в Венесуэле, где в последние дни опять обострилась ситуация в связи с попытками американских марионеток к свергнуть обанкротившийся режим Мадуро, все более уходящий от «боливарианского социализма» покойного Уго Чавеса в сторону коррупционно-клептократического режима.
Обращаю внимание на разборки между США и Москвой в Венесуэле, которые окончились «боевой ничьей». Вашингтон вроде бы вытеснил «Роснефть» из этой страны под угрозой санкций, но вместо нее эстафету принял государственный «Роснефтегаз», который не слишком страдает от санкций. Но самое главное, в Венесуэле остался Китай, интересы которого в этой стране куда серьезнее, чем у Москвы.
Собственно, в результате американо-российских разборок очень часто выигрывает именно Китай, который умудряется вклиниваться там, куда Москва не может дотянуться даже хотя бы из-за проблем логистики, а американцы боятся влезать, рискуя понести серьезные потери. В результате, влияние Китая со скоростью лесного пожара распространяется по Латинской Америке, особенно в Азии и Африке.
Китаю нужен надежный контроль над источниками сырья и энергии, путями его поставки в Поднебесную, а также поставки готовых товаров на платежеспособные рынки, прежде всего в Америку и Западную Европу.
Едва ли не самым главным успехом Китая последних лет можно считать открытие им военной базы на самом Африканском Роге в небольшом государстве Джибути в непосредственной близости от крупнейшей американской военной базы в том же государстве, а также баз Франции и Японии. Официальная версия Пекина – это миротворческая деятельность, борьба с терроризмом и пиратством, который действительно процветает в этом регионе Индийского океана. Реально же база в Джибути позволяет контролировать вход через Баб-эль-Бандебский пролив в Красное море и далее в Суэцкий канал, то есть это путь, по которому идут поставки китайских товаров на рынки Европы. Это стратегическая точка в глобальном измерении, в отличие от третьестепенного сирийского Тартуса, контролируемого Москвой, и тот факт, что Китай может себе позволить такое наравне с Америкой, свидетельствует о многом.
В целом же, несмотря на формально миролюбивую доктрину Китая, о которой говорилось выше, внешняя политика Поднебесной часто бывает отнюдь не «вегетарианской», как в военном, так и в экономическом аспектах. Более того, Китай не просто заявляет территориальные претензии на те или иные, часто спорные, точки в бассейнах Тихого и Индийского океанов, но и захватывает их, обычно пользуясь фактической «ничейностью».
В результате обостряются отношения Поднебесной с США и целым рядом стран региона. Правда, находятся в регионе и страны, готовые стать сателлитами Пекина в противостоянии со старым империалистическими центрами. В этом случае Поднебесная умело использует старые обиды и противоречия, доставшиеся от эпохи колониализма.
Буквально недавно Китай дал официальные названия «новым китайским островам» в Южно-Китайском море, присоединенным явочным порядком 17 апреля.
Два списка включают 70 наименований. Кроме того, некоторые спорные территории в Южно-Китайском море официально стали частью Китая. Так, Парасельские острова (Сиша и Чжунша) и острова Спратли (Наньша) получили статус «районов» города Саньша (провинция Хайнань).
В ответ на эти действия ВМС США отправили в акваторию Южно-Китайского моря (ЮКМ) три военных судна: десантный корабль USS America, а также крейсер Bunker Hill и эсминец Barry. Причем в Вашингтоне прямо называют это «посланием Пекину».
Послание оказалось не слишком внушительным и, похоже, было сделано, что называется, для проформы. Во всяком случае Китай пока никак не отреагировал на это «послание», чтобы не сказать, «клал на него прибором»… Зато для противостояния экспансии Китая в Южно-Китайском море формируется коалиция, в которую входят Вьетнам, Малайзия и Филиппины.
В свою очередь, экспансия Китая в Индийском океане наталкивается на противодействие альянса, в который входят США и Индия. Дели называет Индийский океан «своим», а китайцев в нем считает «пиратами». В свою очередь, Китай считает определенную часть Индийского океана «Морским шелковым путем», поскольку по нему в Китай поставляется сырье, а из него – товары китайского производства. Китаю удалось закрепиться в этой части Индийского океана, несмотря на альянсы, которые против него создают Штаты и их союзники. В результате, появилась еще одна потенциальная точка противоречий, чреватая глобальным конфликтом.
В результате расширения своего влияния Китай кроме Джибути сумел взять под контроль коммерческие порты в пакистанском Гвадаре, Хамбантот на Шри-Ланке и бирманский Кьяукфью. Все они являются портами двойного назначения, которые легко переоборудовать для военных нужд. Кроме того, Китай активно проникает на Мальдивы, Сейшелы, Коморские острова в Индийском океане. Налицо реализация «Синей книги», выпущенной МИД Китая в 2013 году, где впервые была изложена стратегия «Двух океанов», то есть превращения Китая в крупную мировую державу.
Америка этому активно сопротивляется, в чем ее поддерживают Индия, Австралия и Япония.
Пока в мире имеет место психоз вокруг коронавируса, и внимание Вашингтона отвлечено другими проблемами, Пекин пытается максимально использовать этот кризизный период для укрепления своих позиций. В частности, Пекин подавил выступления в Гонконге, которые длились уже много месяцев, а также развернул военные учения поблизости Тайваня, для устрашения «чанкайшистско-гоминьдановского» осколка Китая, находящегося на острове. Это не столько угроза непосредственно Тайваню, который материковый Китай может смести с лица земли, сколько попытка потеснить с позиции глобального лидера Штаты, под зонтиком которых Тайвань пребывает с 1950-х годов. Интересно, что пандемия COVID-19 стартовала из китайского города Ухань, но именно Китай сейчас с максимальной для себя эффективностью использует этот всемирный хаос.
Предпринимает Китай и дипломатические усилия для вытеснения Штатов с позиций глобального лидерства, в чем Поднебесной от большого ума часто подыгрывает Трамп. После последних скандалов, когда Трамп объявил о прекращении финансирования ВОЗ, Китай увеличил финансовые вливания в эту, скажем прямо, неоднозначную организацию.
Есть в арсенале Китая и сугубо экономические рычаги внешней политики. Поднебесная вложила огромные средства в добычу полезных ископаемых в странах Африки, а также в связанную с этим инфраструктуру, в результате чего многие страны попали в долговую зависимость от Пекина. По данным Университета Джона Хопкинса, правительства африканских стран задолжали Китаю около 143 миллиардов долларов. Впрочем, ряд африканских правительств видит в этом возможности для развития своих стран, и ведь если бы в эти стране не «влезли» бы китайцы, неоколониальную политику проводили бы, например, американцы, которые, впрочем, побаиваются вторгаться из-за нестабильности.
По данным Wall Street Journal, в связи с тем, что долг продолжает расти, некоторые правительства рассматривают возможность передачи активов Китаю в обмен на помощь. Например, Замбия рассматривает возможность передачи своего третьего по величине медного рудника.
В свою очередь, хозяйствование китайцев в разных частях мира ведет к тяжелейшим социально-экономическим и экологическим последствиям. О том, во что китайцы превращают среду обитания, «страшилки» ходят уже давно, причем подтвержденные объективными данными. В социальном плане эксплуатация местных китайским капиталом уже привела к росту антикитайских настроений в целом ряде стран Африки и Азии. В частности, известный бунт в казахстанском нефтедобывающем Женаозене в 2011 году был спровоцирован скотским отношением местных нефтяных компаний с китайским капиталом к местным наемным работникам, прежде всего пролетариям-оралманам, что привело к кровопролитию. Отметим, что все это произошло с прямым участием капитала из «коммунистического» Китая при попустительстве и прямом соучастии власти Казахстана, которым на тот момент руководил бывший первый секретарь республиканской компартии Нурсултан Назарбаев.
Как видим, в качестве вероятного противника Китай однозначно позиционирует Америку. Несмотря на военные приготовления, которые начинают нацеливаться и на Россию, Москва демонстрирует в отношении Пекина демонстративное дружелюбие, хотя есть данные об укреплении ПВО и других компонентов на российском Дальнем Востоке в регионах, примыкающих к Китаю.