"Грузинское чудо" - стремительная, пусть иногда и мучительная, трансформация глубоко постсоветской страны в современное общество - стала для многих украинской невыполненной надеждой в период президентства кума Саакашвили и несбыточной мечтой для его преемника.
Есть ли шансы на подобную трансформацию при новом, демократически избранном президенте Украины, чей рейтинг доверия хоть и ниже, чем безпрецендентные 96 % на старте у Саакашвили, но впервые в истории Украины является достаточно высоким во всех без исключения регионах страны.
При том набор вызовов, стоящих перед новым украинским президентом, практически идентичен грузинским проблемам. Речь идет о заоблачном уровене коррупции, раздутом и неэффективном государственном аппарате, близком инфраструктурном коллапсе, проблемами с Россией и сепаратистами.
И если грузинский опыт в возвращении пророссийских сепаратистов к желаемым результатам не привел, и из трех «излишне автономных» территорий вернуть удалось только Аджарию, а Абхазия и Осетия потеряны надолго, то экономические и социальные реформы явно заслуживают внимания.
Дебюрократизация — радикальное упрощение процедур общения с органами власти (получение справок , оформление прав собственности уменьшение количества разрешительной документации для частных лиц и т.д.). На попытку воплощения этого элемента грузинского опыта Петр Порошенко будет вынужден пойти, поскольку сегодняшний уровень забюрократизованности отношений между властью и частным лицом требует гигантской армии чиновников, содержать которых украинский бюджет фактически не в состоянии. Снижение зарплаты низового звена чиновников не является целесообразным, поскольку приведет к катастрофическому ухудшению качества и без того неидеальных бюрократических «услуг » , а высвобожденные средства, вероятно, придется возвращать тем же людям уже в виде социальных льгот как малоимущим. А сокращение количества чиновников автоматически требует сокращения поля их деятельности .
Либерализация экономики — уменьшение количества налогов, упрощение их выплаты, сокращение количества импортных тарифов, и т.д. Эта реформа позволила Грузии в 2011 году в рейтинге Doing business, занять престижное 16 место из 183 стран по простоте и удобству ведения бизнеса. И Петр Порошенко , как профессиональный бизнесмен, скорее всего, пойдет на определенную либерализацию экономики. Способствовать этому, очевидно, будут и международные кредитные учреждения, без поддержки которых сбалансировать реалистичный госбюджет Украины в ближайшие годы не удастся. Главная проблема в том, чтобы этот процесс не происходил за известным российским принципу: друзьям — все , врагам — закон, а осуществляемая либерализация и дерегуляция касалась всех без исключения сфер ведения бизнеса.
Тотальная приватизация — с 2004 года грузинское государство распродала подавляющее большинство своей собственности — землю, промышленные объекты, инфраструктуру. Одним из самых болезненных для населения моментов стала фактическая приватизация в сфере здравоохранения, победить коррупцию в которой не удавалось никаким другим способом. В Украине подобный шаг тоже представляется вполне уместным — особенно в области здравоохранения, где исчезают гигантские средства без видимого эффекта для качества предоставления медицинских услуг, и в сфере жилищно — коммунального хозяйства, заметную часть которого никто и не захочет приватизировать даже даром. Беда в том, что реформатор, который пойдет на эти шаги, фактически, объявит о политическом самоубийстве среди электорально наиболее активных слоев населения — работников бюджетных учреждений и пенсионеров. К этому следует добавить огромную армию безработных кадров, которые использовали бюджетные учреждения как социальные приюты в силу полной своей неконкурентоспособности на современном рынке труда. И на этот шаг Петр Порошенко, скорее всего, не пойдет — несмотря на его непременную необходимость. А неэффективные и насквозь прогнившие — как трубы в «хрущевках » структуры будут поглощать жизненно необходимые стране средства.
И последний по списку, но не по значению, пункт в перечне грузинских реформ — это борьба с коррупцией. Беспощадная борьба на всех уровнях — от министров до постовых гаишников. С массовыми арестами, увольнениями и реорганизациями, со стеклянными сооружениями МВД И неподкупным Вано Мерабишвили на вершине пирамиды. Безусловно, миром распространялись слухи про » элитную коррупцию» в Грузии , активно распространяемые российскими каналами. Была она или нет — мало кто может сказать наверняка. Но очевидным является факт, что коррупционную нагрузку на экономику Грузии снизилось на несколько порядков. При том борьба с коррупцией — это тот пункт, который выбрал одним из ключевых в своей программе Петр Порошенко. Насколько искренним при том был бизнесмен, обласканный тендерными комитетами в разное время и разных президентов, сказать наверняка пока невозможно. Но от реальных шагов в этом направлении вернуть доверие населения к власти будет вполне невозможным, и очередной украинский шанс, купленный крайне недешево , окажется призрачным .
В целом, сравнивая личности Михаила Саакашвили и Петра Порошенко, возникает одна неотвязная мысль. О том, что наш новоизбранный президент скорее похож на другого персонажа грузинской политики — Бидзина Иванишвили. Он тоже миллиардер и крупный бизнесмен , он тоже имеет немалые активы в России — о которых , волей-неволей , приходится заботиться , он тоже имеет немало небедных друзей , у которых есть свои интересы. При том и сам Иванишвили на посту премьера, и подконтрольные ему политики с «Грузинской мечты» вполне неплохо справляются с управлением страной. Штука лишь в том , что «Грузинская мечта » едет в светлое будущее на велосипеде , составленном Михаилом Саакашвили. Которого у Петра Алексеевича, к сожалению, нет. Кум Саакашвили в свое время оказался плохим механиком.
