"Российское государство все чаще рычит на Европу - как немецкая овчарка, почуявшая слабость соперника", - пишет Виктор Ерофеев в статье, посвященной гендиректору информационного агентства "Россия сегодня" Дмитрию Киселеву.
«Российское государство все чаще рычит на Европу — как немецкая овчарка, почуявшая слабость соперника», — пишет Виктор Ерофеев в пространной колонке для Frankfurter Allgemeine, посвященной «новой тональности» официальной риторики России — и человеку, который может в ближайшем будущем стать ее главным проводником и с которым Ерофеева, по его словам, связывает дружба. Речь идет о гендиректоре информационного агентства «Россия сегодня» Дмитрии Киселеве.
«Если еще недавно Россия держала оборону и стыдливо считала себя сырьевым придатком индустриализированного Запада, то теперь она переходит в наступление», теперь она «готова поучать Запад», пишет Ерофеев. По его мнению, политика России сегодня выдержана в «мессианском» духе советских времен, с поправкой на то, что вместо левых, коммунистических идей она теперь ориентируется «чуть ли не на ультраправые, православные и консервативные».
В российском общественном поле «на фоне поражения протестного движения 2011-2012 годов» появились «новые антизападные идеологи», деятели «просвещенного консерватизма», к числу которых Ерофеев, помимо Киселева, относит министра культуры Владимира Мединского. Эти люди, пишет автор, «подобно витязям из русских былин» встают на борьбу с «враждебными племенами, поклоняющимися ценностям европейской толерантности».
Одной из причин появления такой идеологической волны Ерофеев считает «слабости» Европы. Он имеет в виду не только финансово-экономический кризис, но и «метафизическую безучастность», «вялость» Европы, из-за которых «Запад мало-помалу превратился из учителя, который знает, в чем секрет цивилизованности и комфорта, в заносчивого ученика с плохими отметками и ошибочными суждениями обо всем на свете».
Само европейское общество, пишет Ерофеев, сегодня расколото на сторонников и противников однополых браков. А «российские консерваторы» лишь пользуются тем, что «для среднестатистического русского человека в XXI веке гомосексуальность — это следствие насилия в тюрьме или попросту мерзость».
Серьезный удар по авторитету Запада нанесли, по мнению писателя, и разоблачения Эдварда Сноудена: «Если прежде Запад был воплощением свободного демократического мира, критикующего путинскую Россию, то теперь он предстает системой, запутавшейся в собственных шпионских сетях».
Наконец, затмили Запад и «очевидные успехи российской дипломатии», в частности в сирийском вопросе, говорится в статье.
С Киселевым Ерофеев «познакомился в 1990-е годы, когда он был одним из рупоров либерального движения в постперестроечной России». Обладатель «яркого и оригинального характера», Киселев увлекается экстремальными видами спорта, счастлив в браке и отцовстве», рассказывает Ерофеев. «В своем безупречном британском твидовом костюме, в прошлом женатый на англичанке, он как будто стопроцентный европеец, который разочаровался в Европе». Кому-то его высказывания про «сердца геев» и аналогии с Полтавской битвой «могут показаться безумными, — осознает Ерофеев. — Но деятель сценического искусства Киселев острых высказываний и неполиткорректности не боится».
«Несмотря на то, что убеждения у нас принципиально не совпадают, он остается моим другом — другом, с которым я недавно у него на даче так ожесточенно спорил о российской оппозиции, что чуть было не подрался, — признается автор статьи. — Мои друзья-либералы категорически требуют от меня, чтобы я прекратил общаться с Киселевым. Думаю, что и его сторонники задают ему вопросы, как так получилось, что мы до сих пор общаемся. Но неужто из-за разногласий нужно ломать дружбу?».
«Для размышлений о будущем будет не так уж плохо, если Киселеву удастся обратить внимание Запада на слабости его современной цивилизации, — переходит к заключению Ерофеев. — Но моя страна, пойдя по пути консервативного православия, окажется в тупике, и притом очень скоро. И даже примечательные личности с консервативными взглядами ничего с этим поделать не смогут. Чтобы обрести будущее, Россия должна повернуться лицом к Западу», — убежден Ерофеев.
