Речь идет об идентичности, а не о церкви как таковой.
Действительно ли Украинская церковь получит, наконец, автокефалию от Константинопольского патриархата? Насколько уместно вмешательство в этот вопрос светской власти? Станет успех в вопросе достижения автокефалии личным политическим достижением президента Петра Порошенко – или его личной неудачей, которая превратится в государственное унижение?
Эти вопросы живо обсуждаются после обращения президента к главам парламентских фракций с просьбой поддержать обращение к Константинопольскому престолу. Между тем, главными являются вовсе не они.
Главное – это вопрос идентичности.
Если Константинопольский патриархат не пойдет навстречу Киеву, мы не потеряем ровно ничего, ситуация останется такой же, вопрос просто отложится. Самое интересное – что будет в случае положительного решения.
Нужно понимать, что никакой томос из Константинополя – даже если речь в нем будет идти не о возвращении Константинопольского патриархата на свою каноническую территорию и создании новой митрополии с центром в Киеве, а о создании “настоящей” автокефалии, еще не сделает УПЦ равной среди других православных церквей мира. Для этого нужно согласие сборов всех других канонических православных церквей. Ну вот просто – всех. Включая, разумеется, Московский патриархат.
Кстати, то же самое будет касаться и попыток Московского патриархата предоставить автокефалию своей церкви в Украине – если такие попытки и будут, без согласия Константинополя и других православных церквей они так и останутся неудачными.
Именно поэтому Константинопольский патриарх не может совершить чудо – даже если к нему с такой просьбой обратятся все верующие и неверующие граждане Украины. Однако он может предоставить УПЦ не столько автокефалию, сколько каноничность.
Как выглядит ситуация сегодня? Есть Украинская церковь – своя, но не каноническая, “самосвяты”. Церковь, которая воспринимается как политическая структура даже многими своими прихожанами и священниками. И есть Российская церковь – чужая, однако каноническая.
В случае положительного решения Константинополя в стране будут две канонические иерархии – УПЦ Киевского (или Константинпольского) патриархата и УПЦ Московского патриархата. Пусть даже мировым православием обе они будут восприниматься не как автокефальные церкви, но для украинского верующего выбор будет прост: две канонические церкви. Своя и чужая.
Как вы думаете, кто стратегически выиграет? Ясно же, что географическая и духовная территория чужой церкви будет со временем сокращаться, как шагреневая кожа.
Именно поэтому я и утверждаю, что речь идет об идентичности, а не о церкви как таковой. Российская церковь – как бы она себя не называла на украинских землях – это один из важнейших канатов, которые привязывают украинцев к “русскому миру”. В Москве это прекрасно понимают. Именно поэтому так стремились получить контроль над Киевской митрополией, поэтому сделали все, чтобы не выпустить этот контроль из рук.
И если Российская церковь вот уже несколько веков является в вопросе о формировании чужой идентичности важным орудием собственного государства, то почему же Украинская церковь в решающий момент не должна рассчитывать на поддержку своего государства, народа и президента?
В конце концов, мы с вами должны понимать еще одну простую вещь. Мы живем в Европе. Деклерикализация этого континента – вопрос ближайших десятилетий. Мы не в Африке, не в Латинской Америке, даже не в Северной Америке с ее мозаикой харизматических сект.
Церковь – любая – из жизни следующих поколений безвозвратно уйдет. Останутся традиции, история, моральные нормы.
И еще обязательно останется идентичность.
