Эксперт - о поведении власти на выборах в Верховную Раду, мажоритарной системе по-украински, стоимости мест в списках и услуг политтехнологов
Глава Комитета избирателей Украины Александр Черненко в интервью рассказал о том, чего стоит ожидать от выборов-2012, почему нельзя вносить правки в спорный закон о выборах народных депутатов, сколько стоит проходное место в партийном списке и почему власти стоит очнуться и выпустить из тюрьмы Юлию Тимошенко.
– Каких принципиальных отличий вы ожидаете на выборах-2012 по сравнению с предыдущими кампаниями?
– Самое главное – это, конечно, избирательная система. В Украине уже 10 лет не было парламентских выборов в мажоритарных округах, и это полностью изменило логику политической жизни страны, развитие рынка политтехнологий, собственно работу политтехнологов. Избиратель отвык голосовать за конкретного кандидата в народные депутаты, его приучили голосовать за партийные списки.
Кроме того, выборы пройдут в условиях сильного противостояния по линии “власть – оппозиция”, такого конфликта не было с 2004 года. Повлияют на ход кампании и сложные социально-экономические условия, в которых оказалась страна.
Ну и, понятно, одна из ключевых интриг: получит ли нынешняя власть большинство в парламенте – от этого зависит развитие страны на ближайшие годы. Причем, говоря о большинстве, мы подразумеваем простое большинство в 226 голосов – о конституционном власть может забыть.
– К чему приведет возврат мажоритарки: избирательный процесс станет прозрачней или наоборот?
– Выборы в мажоритарных округах всегда были проблемными – достаточно вспомнить опыт 1998, 2002 годов. В округах, как правило, баллотируются два-три “тяжеловеса”, которые вкладывают в кампанию огромные суммы, и для них главное выиграть любой ценой, без оглядки на оценки международного сообщества. Конечно, все хотели бы выиграть честно, но не у всех получается. Если кандидат, вложивший огромные ресурсы в свою кампанию, увидит, что за неделю-две до голосования он отстает от конкурентов, в ход пойдут админресурс, подкуп избирателей, вплоть до прямых фальсификаций на участках и в комиссиях. Поэтому о прозрачности мажоритарки говорить едва ли можно.
Понимаете, при пропорциональной системе на выборах есть несколько победителей, а при мажоритарной – только один, потому ставки выше, риск больше, борьба ожесточеннее.
– Стоит ожидать старых методов привлечения электората – например, раздачи денег, гречки и прочих материальных благ?
– Конечно. Достаточно вспомнить местные выборы. В целом, у кандидата-мажоритарщика есть пять законных и незаконных составляющих успеха. Первая – известность и личностные качества. Если на округе будет баллотироваться, скажем, Кличко или другой политик национального масштаба, то ему не нужно много денег, чтобы привлечь голоса избирателей.
Вторая – идеология, которая, впрочем, при мажоритарке отходит на второй план. Очень часто избиратель одновременно голосует за коммунистов по партийному списку и за олигарха, идущего по его округу. Но, тем не менее, идеология также сыграет свою роль (это касается тех же коммунистов или свободовцев).
Третья составляющая – админресурс. Причем, им располагает не только власть. Например, кандидат-оппозиционер – директор крупного градообразующего предприятия тоже. Таких уже осталось мало, но они есть.
Четвертая – подкуп избирателей. Это когда людям раздают продуктовые наборы, или же, что более эффективно, просто деньги.
Пятая – агитация, пиар, в том числе черный.
Вот на это будут опираться мажоритарщики. Какая из этих составляющих будет приоритетнее? Нужно смотреть по конкретному округу и кандидату.
– Раньше было модно приглашать для организации кампаний зарубежных политтехнологов. Традиция найдет свое продолжение в 2012 году?
– Очевидно, они где-то появятся, но практика точно не будет массовой. Я убежден, что партии для ведения пропорциональной кампании зарубежных технологов не будут привлекать, поскольку они не оправдали себя в предыдущих кампаниях, не совсем понимают нашу специфику. А вот некоторые мажоритарщики, может быть, и захотят прибегнуть к услугам заграничных гостей.
Мажоритарка в Украине – это 225 округов, на каждом из них будет по два-три кандидата, готовых потратить на кампанию $4-5 млн. Получается 700 человек, которым потенциально нужны технологи. Работа достанется и хорошим, и плохим. Кому-то из кандидатов “впарят” и зарубежных специалистов. Я бы не переоценивал ни стоимость, ни профессионализм импортных политтехнологов.
– Особой популярностью в Украине еще не так давно пользовались российские…
– Ровно до тех пор, пока в России не упразднили мажоритарные выборы, в частности, выборы губернаторов. Ранее у российских экспертов было много практики, но сегодня там нет мажорных выборов, а значит, больше нет хороших “полевиков”.
Более того, в Украине в некоторых избирательных кампаниях российские технологи себя попросту дискредитировали. Словом, массового участия зарубежных специалистов точно не будет. Возможны частные случаи.
– До выборов осталось меньше года – на рынке политтехнологий заметно оживление?
– На данный момент у немногих политтехнологов есть стабильные контракты на будущую кампанию. В основном идет процесс притирки, как на выставке – технологи презентуют себя, кандидаты изучают рынок, выбирают, торгуются. Некоторые уже работают в формате кратковременного контракта – на конкретный спецпроект, на “засветку” кандидата, но не более.
– Как повлияет на кампанию экономический кризис в плане расценок на услуги? Сколько будет стоит технолог средней руки сейчас и сколько стоил раньше?
– Раньше кандидаты могли себе позволить по-барски заплатить за громкое имя политтехнолога, сейчас с этим сложнее. За бесценок, конечно, никто работать не будет, но и о докризисном раздолье кое-кому придется забыть.
Кстати, самые хлебные для технологов были выборы мэра Киева и депутатов Киевсовета в 2008 году. Насколько мне известно, Черновецкий, Кличко, Турчинов, Пилипишин заплатили очень много. Ту кампанию можно назвать “пиром перед чумой”. С тех пор деньги тратят аккуратней.
А по расценкам… К примеру, политтехнолог, ведущий в штабе какое-то направление, оценивается примерно в $5 тыс. в месяц. В то же время политконсультант, занимающийся глобальными вопросами кампании кандидата или партии, разрабатывающий стратегию, может получать от $30 тыс. Если говорить о средней цене, то она будет в районе $10 тыс. До кризиса, конечно, гонорары были выше едва ли не вдвое.
– А как кризис скажется на стоимости места в списке партии? Заведующие списками, возможно, вынуждены умерить аппетиты.
– Я бы не сказал. Математика очень проста – поскольку сегодня появилась мажоритарная составляющая, проходная часть списков партий сократилась вдвое. Соответственно, цена за в верхних строчках возросла. Цены в списках если и не будут заоблачными, то точно не будут меньше, чем в 2007-м.
– Какие были тогда?
– По-разному. От $1 млн. до $10 млн. Зависит ведь еще и от кандидата. Если человек известный и для партии полезный – это один прайс. Если человек с сомнительным прошлым, которому нужно просто спрятаться в проходной части списка – для таких, конечно, цена выше. Если речь о владельце телеканала или жене медиа-магната, то могут взять и без денег, учитывая наличие медиаресурса. Так что, универсальных прайсов нет, все зависело и зависит от личности претендента.
– Как вы оцениваете новый избирательный закон с проходным барьером в 5% и запретом на участие в выборах блоков партий?
– Неоднозначно. Самый главный минус этого закона – смешанная система, откат в прошлое. Мы всегда выступали за систему открытых партийных списков, которая тоже предусматривает голосование за персону.
Проходной барьер 5% – это много для Украины. Возможно, стоило повышать барьер с 3%, но делать это нужно было постепенно. Существовавший до 2006 года барьер в 4% оптимален. Кроме того, в некоторых странах практикуются разные барьеры для партий и блоков – это тоже нормально.
– Запрет блоков: с одной стороны – спорное решение, с другой – страна может избавиться от “диванных партий”…
– Понятно, что избирательные блоки в украинском исполнении – это не то же, что в западном мире. У нас блок – это либо чисто лидерская организация, или же, как в случае с НУНС, – полная махновщина. Но решать проблему блоков простым запретом – все равно, что из-за больного пальца отрубить руку. Блоки стоило оставить, но при условиях: барьер сделать выше, чем для партий; запретить именные блоки (типа, Литвина, Тимошенко и т.д.). То есть надо было создать такие условия, чтобы партийные боссы десять раз подумали, стоит ли блокироваться.
– Еще одна спорная норма закона – отмена в бюллетене графы “против всех”. Вы как-то сказали, что голоса из этой графы ничего не решают, тогда как бытует мнение, что “против всех” работает на власть…
– Не на власть – точно. Тот, кто голосовал “против всех”, никогда не проголосует за представителей власти. Это скажет любой социолог. Теперь такие избиратели, скорее всего, будут голосовать за оппонентов власти.
Графа “против всех” действительно ни на что не влияет. Но она популярна в народе, соцопросы показывают, что 80% участников не поддерживают ее отмену. Голосование “против всех” дает избирателю иллюзию громкого возмущения. Именно по этой причине я скорее за то, чтобы графу оставить: исключительно ради того, чтобы не раздражать и без того раздраженное общество.
– Оппозиция опасается, что закон о выборах может быть отменен, и тогда большинство в Раде вернется к проекту регионала Ефремова, предполагающему право комиссий снимать кандидата с выборов за два предупреждения и т.д. Вы допускаете это?
– Не хотелось бы. Несмотря на то, что в законе много огрехов – в вопросе агитации, организации выборов, но если начать внесение малейших, даже позитивных изменений, будет открыт ящик Пандоры. Обязательно вслед за хорошей поправкой появятся десятки деструктивных, которые перечеркнут любой конструктив.
Если парламентское большинство изменит закон меньше, чем за год до выборов, – это будет большой имиджевый урон, для власти – в первую очередь (и в глазах мирового сообщества, и в глазах украинцев).
– Все-таки – власть может пойти на это? Что ее может подтолкнуть?
– Если власть на это и пойдет, то исключительно в условиях обвала рейтинга, панически спасая ситуацию. Но в массовом сознании это будет выглядеть как преждевременная капитуляция.
– Какую ожидаете явку избирателей?
– Ведущие социологические центры, исследованиям которых мы доверяем, говорят о явке не менее 60%. А ведь кампания еще не вошла в активную фазу, электорат не разогрет. Так что, я могу прогнозировать явку не менее 60%, но и не более 65-67%. Для Украины это показатель средний.
– Масштабные фальсификации прогнозируете? Власть с низким рейтингом может решиться на них, или обман будет очевидным?
– Масштабных фальсификаций, особенно на уровне списков, ожидать не стоит. Системную фальсификацию пропорциональных выборов провести очень тяжело – не так уж просто добавить или отнять у какой-то партии 1% в общенациональном масштабе.
Вот на округах проблемы будут. Не меньше, чем в половине округов, ожидается ожесточенная борьба между кандидатами от власти и оппозиции, будет “Сталинград”. И там фальсификации будут, инициируемые самими кандидатами, не без поддержки власти, особенно местной.
– Какие партии проходят в Раду по состоянию на сегодня?
– По последней социологии, четыре партии проходят точно, еще две – скорее всего. Точно – Партия регионов, Батькивщина, Фронт змін и КПУ. Большие шансы у УДАРа. Поменьше у Свободы, для которой 5% – проблематичный барьер, но не критичный. Все остальные сегодня вряд ли прошли бы даже прежний барьер в 3%.
– Примет ли Запад результаты украинских выборов при условии, что лидеры оппозиции сидят за решеткой?
– Надеюсь, что у власти хватит здравого смысла, и она освободит этих людей до выборов. По информации из достоверных источников, сегодня наверху судорожно ищут решение по Луценко и, особенно, по Тимошенко. Многие представители власти говорят, что надо выпускать…
– Выпускать и признать свою ошибку накануне выборов?
– Неважно, в какой обертке будет подано решение. Оно все равно будет политическим, и многие считают, что единственно верным для власти.
В противном случае есть два варианта: либо Запад в целом не признает украинских выборов без Тимошенко и Луценко, либо же оценивает ход избирательной кампании, голосование, а затем только выносит вердикт. Если наши западные коллеги изберут первый вариант, то об этом следует открыто заявить накануне кампании. Но даже в этом случае, думаю, Запад будет следить за процессом, наблюдатели приедут.
