Сегодня исполняется ровно два года с того дня, как Совет Федерации России разрешил президенту РФ Владимиру Путину ввести войска на территорию Украины. К тому времени оккупация полуострова уже началась — в ночь на 27 февраля 2014 года российские военные захватили административные здания в Симферополе. Под дулами их автоматов депутаты Верховного Совета Крыма избрали сепаратиста Сергея Аксенова главой "правительства" автономии, а также приняли решение провести "референдум" о статусе Крыма.
Дальше “зеленые человечки” блокировали украинские воинские части в Крыму, обеспечив проведение “референдума”, следствием которого стала незаконная аннексия полуострова.
Могла ли украинская сторона что-то сделать для того, чтобы избежать такого развития событий?
НАСТРОЕНИЯ В КРЫМУ. Революция на Майдане и бегство президента Виктора Януковича, случившееся за несколько дней до появления “зеленых человечков”, совершенно не вызвали у крымчан стремления сбежать в Россию. Настроения на полуострове были как минимум неоднородными. Об этом говорят опрошенные жители Крыма, вспоминающие события двухлетней давности.
Так, житель Симферополя Сергей С. (просит не называть его фамилию, так как опасается преследования) отмечает, что страха перед киевской “хунтой” практически не было: “Чиновники помнили, как после Оранжевой революции удалось быстро договориться с людьми Виктора Ющенко. Большая часть крымских бюрократов — люди весьма инертные. Они рассчитывали, что будет “как тогда”. Нервничали только бойцы “Беркута”, которые участвовали в событиях на Майдане”.
Сергей вспомнил, как в один из дней из Киева привезли тела нескольких погибших крымских милиционеров. Гробы были выставлены прямо на площади возле Совмина Крыма, однако большинству симферопольцев эта демонстрация была неинтересна. “Если бы не больные на всю голову украинофобы и проплаченные гопники из местного “антимайдана”, то около гробов стояли бы только родственники погибших и журналисты”, — жестко выразился Сергей. По его оценкам, в Крыму насчитывалось приблизительно 15—20% населения, которые хотели отделения от Украины, и из них лишь немногие действительно были готовы взять в руки оружие. Примерно такое же количество крымчан были настроены проукраински, а вся остальная часть населения была готова принять любое развитие событий.
Несколько иного мнения придерживается еще один симферополец, Виктор Ч. По его словам, многие крымчане боялись, что с Майдана приедут “боевики” и начнут захватывать органы власти. Среди жителей распускались слухи, будто на полуостров уже прибывают поезда и автобусы с “бандеровцами”, которые якобы вместе с крымскими татарами будут валить памятники Ленину, бить русскоязычных граждан и противников Майдана. Возникла паника, что закроются банки, поэтому крымчане в разных городах выстраивались в очереди у банкоматов, чтобы снять деньги. На АЗС автовладельцы приезжали с канистрами, чтобы запастись бензином. В магазинах посетители закупали продукты, опасаясь, что Крым останется без продовольствия. “Люди организовались в отряды самообороны, надевали каски, брали в руки черенки от лопат, дубинки и куски арматуры, чтобы дать отпор сторонникам Майдана и защитить ведомственные учреждения”, — рассказал Виктор.
Крымскотатарский журналист Шевкет Наматуллаев пояснил, что российских “зеленых человечков” поначалу и представляли как “местную самооборону”, которую 23 февраля якобы начал собирать Сергей Аксенов: “Но крымские татары и проукраинские активисты видели, что это — российские войска. Они не понимали, для чего пришли эти военные”.
По словам журналиста, сторонники “русского мира” подходили к российским солдатам, фотографировались с ними и благодарили за “спасение”. Возле занятого спецназовцами здания крымского парламента ежедневно собирались несколько сотен “бешеных бабушек”, требовавших референдума о “самоопределении Крыма”. Затем на улицах появились кубанские казаки, которые создавали массовку на митингах и картинку для российских каналов. У пророссийского населения они вызывали гордость, а у крымских татар — страх. Казачки охраняли “зеленых человечков”, не подпуская к ним журналистов и просто зевак. Солдат они называли “самообороной”, а на вопросы “откуда оружие?” отвечали: “оттуда, откуда и на Майдане”. “Однако некоторые солдаты признавали, что они российские военные, а в Крым приехали для обеспечения проведения референдума”, — припомнил Шевкет.
В первые дни местные власти подчинялись россиянам с большой неохотой. Об этом припомнил тогда еще никому не известный Игорь Гиркин (Стрелков), который также был в Крыму. Он рассказал, что вместе с местным “ополчением” буквально “заталкивал” депутатов в здание парламента, чтобы они проголосовали за Аксенова и “референдум”.
ОКНО ВОЗМОЖНОСТЕЙ. Сергей, Виктор и Шевкет убеждены, что Украина могла не допустить аннексии Крыма, но потеряла время. “В пользу оккупанта сыграл фактор неопределенности власти в Киеве в первые дни аннексии и отсутствие внятной поддержки со стороны европейцев и американцев”, — считает Сергей. А политик Андрей Сенченко, бывший тогда народным депутатом, говорит, что до 27 февраля украинское руководство имело три дня для того, чтобы не допустить аннексию. Для этого следовало поставить во главе автономии проукраински настроенных людей. Голоса в парламенте Крыма для этого были, утверждает Сенченко: “И тогда, по крайней мере, не было бы решения о проведении “референдума”.
В группе “Информационное сопротивление”, которая начала свою работу 2 марта 2014 года, полагают, что политические действия следовало подкрепить военными мероприятиями, а именно взять под контроль крымские перешейки.
По мнению собеседника, работавшего тогда в Минобороны, сил для того, чтобы выбить “зеленых человечков” из здания парламента Крыма, и даже для того, чтобы не допустить блокады украинских воинских частей, было вполне достаточно. Напомним, в Крыму дислоцировалось около 19 тысяч украинских военных (примерно столько же, сколько и россиян). По словам источника, ВСУ долгое время удерживали аэродром в Джанкое, готовясь к переброске десанта в Крым. “В первые дни марта российское военное руководство пыталось узнать намерения украинской власти. Все воинские части были приведены в полную боевую готовность. Наши военные ждали команды из Киева. Если бы она поступила — все бы могло повернуться по-другому. Но Киев молчал, и россияне начали блокировать украинские воинские части”, — рассказал Шевкет Наматуллаев.
Собеседник в Минобороны полагает, что “зеленые человечки” опасались решительных действий. В качестве примера он приводит поступок командира разведроты 25-й Днепропетровской аэромобильной бригады, которая тогда оказалась в Крыму. Офицер начинил взрывчаткой БТР и пригрозил все взорвать, если россияне его не выпустят. Десантников пропустили на материк.
Однако многие эксперты придерживаются иного мнения — в тех условиях Украина не могла отстоять Крым. Если бы власти начали активно действовать — Россия ответила бы жестко, пострадало бы много людей в Крыму, а на материке бы началась паника. 11 марта 2014 года и. о. министра обороны Игорь Тенюх признал, что Украина не может воевать за Крым, поскольку имеет всего 6 тысяч более или менее подготовленных солдат против 220-тысячной российской группировки, стоящей вдоль границ. По оценкам источников в Минобороны, сейчас военного решения проблемы Крыма не существует.
ЧТО ПРОИСХОДИТ СЕГОДНЯ. По словам Сергея, Крым погрузился в “дремучий совок”: “Процветает стукачество. Люди откровенны только с близкими и только у себя дома”. Схожую оценку дает и Виктор: “Любые протестные движения исключены. За демонстрацию украинского флага ждет наказание. В несколько раз выросли пенсии и зарплаты в сравнении с украинскими мерками, но и цены стали намного выше”.
Собеседники отмечают, что оккупационные власти предвзято относятся к крымским татарам. “Власть демонстрирует избирательный подход. Обыски в домах крымских татар проводятся чаще, чем у остальных, на допросы их тоже вызывают чаще”, — пояснил Виктор. А журналист Шевкет Наматуллаев отмечает, что российская администрация намерена запретить крымскотатарский Меджлис, признав его “экстремистским”. “Если это произойдет, то “экстремистским” окажется весь крымскотатарский народ. И тогда Путину в Крыму придется строить ГУЛАГ”, — заключил Шевкет.
