Почему донецкие террористы не пускают международных экспертов из миссии ОБСЕ к обломкам самолета, и вывозят тела погибших пассажиров в неизвестном направлении?
Свою версию изложил экс-глава СБУ и бывший министр обороны Украины Евгений Марчук.
Вчера наблюдателей от ОБСЕ не пустили к месту падения малайзийского «Боинга-777» в Украине. По словам представителя ОБСЕ Майкла Боцюркива, вооруженные сепаратисты, некоторые из которых были пьяны, преградили им путь и начали стрелять в воздух.
Евгений Марчук написал об этом на своей странице в Facebook:
Несколько слов для тех, кого интересуют расследования авиакатастроф. Тот, кто занимался расследованием авиакатастроф подобного рода (а мне приходилось дважды) сразу вам скажет, что длительное пребывание так называемых «черных ящиков», а их должно быть как минимум два, в руках заинтересованной стороны может свести к нулю ценность их показаний. Или вообще может дать ложный след. Специалисты это хорошо знают. Не могу и не должен раскрывать детали.
Второе. Насильственное изъятие боевиками 28(?) тел погибших авиапассажиров может свидетельствовать о том, что прибыл инструктор и указал, именно какие тела надо изъять. А это тела, в которых при поверхностном осмотре можно предположить, что в них могут быть осколки ракеты или боеприпаса , сбившего самолет.
То есть неопровержимые доказательства. Металловедческая и материаловедческая экспертизы дают в таких случаях неопровержимые доказательства. Кроме этого легко устанавливается место конкретного пассажира по проданным билетам , и если он был пристегнут к креслу, а таких было очень много, то по характеру (угол проникновения осколков) легко устанавливается начальная точка разлета осколков, то есть точка взрыва. А если такие проникающие ранения обнаружены у многих пассажиров и точно установлено их место в самолете, а это не проблема, то начальная точка разлета осколков (то есть точка взрыва) определяется с точностью до сантиметров.
Вчера в американских новостям журналист, который только что прибыл в Донецк сообщил следующее:
«Вы не представляете себе, какой здесь творится кошмар. На месте катастрофы – ни одного официального представителя, спасателя, следователя, или пожарника. Вместо них, тебя очень злобно встречают полупьяные гопники с оружием через плечо. Они не подпускают никого к месту крушения и сами копаются и переносят вещи и обломки. Трупы сложены в несколько куч и начинают разлагаться. Местные жители снуют там и здесь, роются в вещах.
Такого беспредела и несоблюдения международных правил мир не видел никогда. Предполагается, что семьи не смогут попрощаться с родными и близкими из-за того, что территория контролируется сепаратистами»
Кроме этого все упавшие части самолета должны быть найдены и , особенно, части фюзеляжа . Они специалистами прикрепляются на специальный каркас, который один в один повторяет фюзеляж самолета. Это очень важная часть работы. В результате очень легко и абсолютно точно устанавливается место на корпусе и размер поражения самолета.
Потом сопоставляются углы движения самолета и угол поражения(место на корпусе) и разговор экипажа между собой и с землей(один «черный ящик») и запись телеметрии всех систем самолета(другой «черный ящик»), а дальше дело техники. По размеру разрушения устанавливается мощность заряда(БЧ), а у БУК-а она известна и траектория полета ракеты, содержимое этого боеприпаса (есть ли его осколки или боевая начинка в теле или вещах пострадавших и в деталях корпуса).
Некоторые боприпасы устрорены так, что они попадают не в корпус, а взрываются рядом с самолетом или над ним и поражают (прошивают) весь самолет специальной осколочной начинкой или стальными шариками к шарикоподшипникам ( так в С-200). Хотя для расследования это не имеет никакого значения. Я думаю, что террористы не зря не пускают наших и международных специалистов к месту трагедии ( а это 25 квадратных километров) и увезли тела многих погибших.
Там работают другие специалисты, которые хорошо знают, как расследуются такие авиакатастрофы и знают, что надо забрать, уничтожить или сжечь на месте (мол, ну оно же сгорело). Угнаный поспешно БУК, блокирование доступа специалистов к месту трагедии, манипуляция с «черными ящиками» (вообще то они не черного цвета) все это сверх очевидные попытки воспрепятствовать объективному расследованию. Здесь я изложил десятитысячную долю того, что расследуется в таких случаях.
Россия имеет огромный опыт таких расследований. Но международный опыт таких расследования намного превосходит российский. Россия прекрасно понимает, что если международное расследование получит все необходимое для установления истины, то выводы будут для нее плачевные. Уж не говоря о том Россия как страна отдала в руки террористам высокоточное оружие.
