Томас Фридман в своей колонке для The New York Times констатирует, что Путин в украинском кризисе, так скажем, провалил все, что можно, в том числе с точки зрения его собственных интересов и целей.
Путин избрал российско-китайский взгляд на мир, а именно: использовать преимущества глобализации 21-го века, если это служит обогащению, и в то же время вести себя, как в веке 19-м, и при каждом удобном случае пробовать откусить кусок у соседа. Это ошибка, потому что современный мир уже не просто связан, он, прежде всего, взаимозависим, и кто этого не понимает — платит высокую цену.
Президент России считает, что мир по-прежнему определяется «сферами влияния», продиктованными сверху вниз. Однако на Украине появилось «влияние народа», идущее снизу вверх, и народ тоже хочет свою «сферу влияния» — мир свободы и рыночной экономики, который представляет ЕС.
Путин недооценил украинский патриотизм, даже большинство русскоговорящего населения на востоке не хочет, чтобы его силой заставляли присоединяться к России. Большинство украинцев за безвизовый режим с Россией и за открытые границы. Но, если пока эти граждане не имеют ничего против поездок в Россию и торговли с ней, они однозначно не хотят жить в России или быть ее частью.
Руководитель Кремля также не предугадал влияние западных экономических санкций, потому что он недооценил степень упомянутой нами взаимозависимости. Агентство Reuters сообщало, что высокопоставленные российские чиновники признаются, что «санкции вызывают огромные проблемы».
Потом Путин поспешил в Китай, чтобы заключить контракт на поставки российского газа. Цена в контракте остается тайной, и вероятно, Путину пришлось сильно уступить, чтобы гарантировать постоянный приток наличности. Итак, если подсчитать: захват Крыма ослабил российскую экономику, позволил Китаю подписать выгодный контракт, оживил деятельность НАТО, дал начало процессу, в рамках которого ЕС ослабит свою энергетическую зависимость от России, и открыл дискуссия о том, что ЕС необходимо сильнее вооружаться.
Так что, русским надо пожелать успехов. А Украине — пойти в том направлении, по которому хочет идти большинство ее граждан. К более тесным связям с ЕС при сохранении тесных связей с Россией. Западу не следует пытаться лишить Путина влияния в России, это и не получится сделать. Речь идет о том, чтобы Украина могла быть уверенным в своих силах соседом России, который сам определяет равновесие между ЕС и Москвой. А это не то же самое, что быть вассалом России.
