Разобравшись с успешно развивающейся экономикой, получив удовлетворение от открытия нового завода по производству современных автомобилей, поздравив с успехом производителей модернизированной модели Ту-114, президент России опять взялся за чувства.
Он понимал, что успешная страна не может существовать без духовно полноценного населения, – пишет грузинский профессор Олег Панфилов для Крым.Реалии.
Путин заглянул в подготовленную справку из ведомства Суркова и улыбнулся: “Надо опять подумать о народе, о нации”.
Путин наклонился над ноутбуком и стал одним пальчиком выстукивать предложения – они как будто сами рождались в его голове: “Восстановление мощи России путем объединения под единой государственной крышей всех русских; утверждение господства России в Европе, главным образом на востоке континента – на славянских землях; очищение российской территории от засоряющих ее “инородцев”; освобождение народа от диктата мирового финансового капитала и всемерная поддержка мелкого и ремесленного производства, творчества лиц свободных профессий”. Немного подумав, написал еще одно предложение: “Ликвидация прогнившего парламентского режима, замена его соответствующей русскому духу вертикальной иерархией, при которой воля народа олицетворяется в вожде, наделенном абсолютной властью”. Улыбнувшись, рядом с этим пунктом в скобках написал: “Выполнено”.
Вождь ткнул пальчиком в “enter” и удовлетворенно откинулся в кресле. Через несколько минут в кабинет боязливо зашел начальник охраны и шепотом сказал: “Владимир Владимирович, тут из Спецсвязи позвонили – у них программа поймала экстремистские высказывания, говорят, кто-то Гитлера цитирует, Mein Kampf. Путин выпрямился, провел рукой по лбу, поправляя воображаемую челку, и по привычке, еще в бытность директора Дома культуры в Дрездене замурлыкал немецкую песенку. Начальник охраны решил подыграть – “Ah, du lieber Augustin, Augustin, Augustin”. Из приемной донесся топот – охрана включилась в игру, изображая альпийских мальчиков в шортиках и гольфах.
– Ладно, – Путин резко встал из-за стола. – Полетели в Астрахань про русский народ заботиться. Там в Астрахани, городе оккупационной славы, ставшим исконно русским в 1554 году, проходило заседание Совета при президенте РФ по межнациональным отношениям. “В результате почти 80% граждан страны – я это отмечаю с удовлетворением – считают отношения между людьми разных национальностей доброжелательными или нормальными, – Путин обвел взглядом сидящих в зале. – Кто не согласен?” Несогласных уже 99 лет не было, всем было ясно, что вождь как всегда прав и что-то опять задумал.
“Нарастают тенденции размывания традиционных ценностей”, – продолжил Путин и стал взглядом выискивать генерала армии Шойгу. Министра обороны в зале не было, но было большое количество других людей, разных по внешнему виду, разрезу глаз и цвету кожи, которые очень хорошо понимали президента, но плохо – свои родные языки. Сидящие в зале вспомнили фразу выступающего четырехлетней давности: “Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, сочувствия, сострадания друг другу, поддержки и взаимопомощи”. Конечно, четыре года – срок для России маленький: про “духовные скрепы”, к примеру, говорили еще лет девяносто назад. Николай Бердяев в 1923 году написал в книге “Философия неравенства” – “Царь был духовной скрепой русского народа”.
Про царя Путин никому не сказал, а потому все посчитали, что это он придумал. На самом деле, Бердяев недвусмысленно уточнил предназначение русской духовной скрепы: “Когда была вынута идея царя из души народа, душа рассыпалась, исчезла всякая дисциплина, всякая скрепа, все показалось дозволенным”. Скорее всего, Путин имел в виду именно эту скрепу, то есть, не будет его – не будет ничего, и русский народ опять войдет в царство тьмы. Другой философ, уже наш современник, председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин, придумал еще одно предназначение скрепы – “правовая скрепа”. Это он так, с помощью “правовой скрепы” оправдывал год назад бандитский захват Крыма: “Столетиями и даже тысячелетиями Россия была скрепляема высшими духовными скрепами, называвшимися по-разному в разные времена”.
Спорить не буду – про скрепы кто только уже не говорил – и про духовные, и про правовые, и про идеологические, и про православные. Но в одном оправдании “конституционалиста” Зорькина звучит откровенная ложь – “Когда Верховная рада отменила закон о региональных языках, то есть лишила почти 2 миллиона жителей Крыма права официально использовать родной язык, русскоязычное большинство жителей полуострова было глубоко оскорблено и возмущено”. Вполне естественно возникает вопрос к главному хранителю конституционных устоев – сколько ханты или манси, башкир или селькупов могут официально использовать свой родной язык? Сколько, к примеру, в Москве украинских школ, если согласно официальной статистике, в российской столице живет более 150 тысяч этнических украинцев? И столько же татар. Это у Зорькина не вызывает возмущения? Где “правовые скрепы”?
Еще на совещании в Астрахани Путин поддержал идею, выдвинутую заведующим кафедрой Российской академии народного хозяйства и госслужбы Вячеславом Михайловым. Тот предложил разработать и принять закон и даже название уже придумал – “О российской нации и управлении межэтническими отношениями”. Когда-то Путина уже спрашивали о том, как он понимает национальную идею, он отвечал: “Для России очень важно чувство патриотизма, национальной идентичности, которое в некоторых странах сейчас утрачивается, к сожалению, для них. Это у нас внутри есть, в сердце – любовь к отечеству. Одна из наших национальных идей – это патриотизм”. Это он сказал в середине апреля, теперь решил сказать еще раз.
В конце выступления Путина стало понятно, что он имел в виду под национальной идеей и патриотизм – вождь никак не мог забыть провал с национальной идеей под названием “русский мир”. Раньше народ 74 года шагал под красными знаменами, прославляя марксизм-ленинизм, целуя портреты вождей и соглашаясь получать нищенскую зарплату под лозунгами о всеобщем бесплатном образовании и медицинском обслуживании. Сильная была идеология, вместе с пропагандой держала в ежовых рукавицах почти 300 миллионов человек, не позволяла друг друга обижать по национальным признакам, добиваясь исчезновения этих самых национальных признаков. Все говорили на русском языке настолько хорошо, что стали напрочь забывать свои родные, а матрешку и якуты, и дагестанцы уже стали считать своей родной. И только особо вредные напоминали, что матрешка на самом деле из Японии.
Предпринятое в начале сравнение Путина с Гитлером – не моя идея, до меня уже многие сравнивали, даже вполне себе известные, а некоторые и вовсе главы государств. Их, двух вождей на самом деле мало что объединяет, существуют другие образы диктаторов для сравнения, но национальная идея – это то, что их ставит рядышком. Вот пришла бы Путину или его идеологическим советникам идея построить “российский мир” – думаю, что все народы, чьи земли за последние 500 лет оккупировала Российская империя, могли бы согласиться и сказать – да, мы готовы стать россиянами. Но если лидерами “русского мира” становятся Шойгу, Сурков-Дудаев и сын юриста Жириновский, то это не “русский мир”. Если, конечно, не воспринимать слово “русский” так как требует грамматика – как прилагательное.
Не знаю, кто и как будет создавать новый закон, но, по логике событий последних веков, должны быть большая преамбула с перечислением всех – почти 200 народов, которых с помощью войн и захватов собрала империя. Около 20 народов уже не существует – они погибли в борьбе за самосохранение, они растворились в “русском мире”, многие погибли физически, оторванные от традиционных промыслов и традиционного образа жизни. Перед перечислением народов следовало бы принести большие извинения за все, что натворили за эти века “собирания земель русских”. Заметьте, не российских, а именно “русских”.
Не буду всуе вспоминать бездельника кота, но в огромной искусственной стране сейчас просто проживает население, нуждающееся не в непонятном патриотизме, а в элементарных условиях для выживания. Президента, который не знает, как создавать эти условия, опять тянет в идеологию, он думает, что лишний портрет с его ликом заменит россиянину кусок колбасы, а российский герб – бройлерную курицу. Но, скорее всего, это происходит от отчаяния, а когда выхода нет, то в голову лезут только высокие идеи и мысли о нравственности, но рано или поздно население все равно спросит о знаменитых “планах Путина” и многочисленных обещаниях сделать жизнь лучше. В 1834 году еще не граф Сергей Уваров при назначении при вступлении в должность министра написал в своем циркуляре: “Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с Высочайшим намерением Августейшего Монарха, совершалось в соединенном духе Православия, Самодержавия и народности”. Что-нибудь вышло? Все российские цари боялись бунтов и восстаний, придумывая оправдания своему существованию и когда появлялась необходимость, то начинали говорить о народности и духовности.
