Пока Украина не станет частью какой либо более или менее эффектной международной структуры безопасности, Путин будет иметь возможность, без особых рисков и затрат, влиять на ход ее будущего развития разными методами.
Об этом пишет старший научный сотрудник Института евро-атлантического сотрудничества в Киеве Андреас Умланд.
Продолжающиеся реформы и, как следствие, медленно возвращающийся экономический рост в Украине, демонстрируют первые эффекты от той помощи, что Запад оказывает Киеву. Тем не менее, пока проблема украинской безопасности остается нерешенной, частичные успехи в стабилизации Украины и возможные будущие социальные достижения в результате реформ могут оказаться пустыми. Скорее всего, Кремль будет делать все для того, чтобы предотвратить украинскую историю экономического и политического успеха.
План Маршалла – уже запущен
Несмотря на то, что это название используется редко, все же текущая поддержка со стороны Запада в вопросах стабилизации и реформирования Украины уже сегодня – эквивалент той помощи, что США оказывали, например, Германии в рамках “Программы восстановления” (ERP) в послевоенный период. Размер средств, предоставленных МВФ, Всемирным банком, ЕC и другими организациями и странами, велик и продолжает расти.
Вливания денежных средств таких масштабов со стороны, в основном, Европы и Северной Америки можно только приветствовать. Но подход Запада к Восточной Европе пока страдает от одного глубокого стратегического недоразумения. Евросоюз, США, Канада, Швейцария и другие западные доноры сегодня действительно помогают коренным образом преобразить украинские государство и экономику.
Россия как постоянная угроза
Однако эта помощь и ее положительные эффекты в то же время делают Украину все большей посредственной политической угрозой для Кремля, так как они постепенно превращают украинскую европеизацию и трансформацию в альтернативу “системы Путина”. До тех пор, пока фундаментальные проблемы безопасности Украины не решены, сама по себе похвальная западная поддержка реформирования Украины может оказаться, в конечном счете, бесполезной или даже, как ни парадоксально, контрпродуктивной. Пока Украина не станет частью какой либо более или менее эффектной международной структуры безопасности, Путин будет иметь (или по крайней мере думать, что он имеет) возможность, без особых рисков и затрат, влиять на ход ее будущего развития разными методами. До тех пор, пока сегодняшняя элита России будет считать, что политические издержки для нее от вмешательства в Украину несущественны, Москва вряд ли противостоит искушению использовать весь свой широкий экономический и политический потенциал, а особенно угрозу новой военной эскалации для дестабилизации Украины в том или ином виде.
Поэтому Запад должен подумать всерьез уже сегодня – прежде, чем станет слишком поздно, – о том, как повысить ставки, расходы и риски для Кремля в случае его возможного повторного военного и/или гибридного вмешательства в Украину. Западным государствам и организациям нужно будет более активно способствовать созданию такой обстановки, при которой Путин и его окружение будут задумываться, стоит ли им начинать новые эскалации и манипуляции в Украине. В идеале должна быть создана такая система страхования Украины, при которой Москва боялась бы того, что политические последствия ее нового военного или невоенного вмешательства во внутренние дела Украины обойдутся режиму Путину дороже, чем те негативные эффекты для российского руководства, которыми ему грозит успех украинских реформ.
Подобные меры могут включать вооружение Киева высокотехнологическим оборонительным оружием соответствующего качества и количества, которое может быть произведено совместными военными предприятиями Запада и Украины. Это может означать, что два западных государства, подписавшие более чем 20 лет тому назад известный Будапештский меморандум (т.е. США, Великобритания), сегодня подтвердят, уточнят и дополнят те “заверения о безопасности”, которые они дали Киеву в 1994 году.
Также Запад мог бы поддержать Украину в создании региональной структуры безопасности (Междуморье/Интермариум), т.е. некой “коалиции желающих”, куда будут входить те восточно-европейские и черноморские страны, которые коренным образом заинтересованные в выживании и стабилизации украинского государства: такие как Польша, Румыния и др. Евросоюз мог бы уже сегодня предоставить Кремлю список тех правовых мер, финансовых санкций и экономических бойкотов, которые могут быть применены в случае того, что Россия продолжит военное вмешательство или иными способами будет дестабилизировать обстановку в Украине.
Если соотношение политических выгод и рисков последующих за новыми эскалациями в Украине для Кремля станет непонятным, тогда поддержка Украины со стороны Запада возымеют более устойчивую основу и окажет более глубокий эффект. У Украины тогда появится реальный шанс стать “второй Польшей”.
В противном же случае, Кремль может в любой момент, например, применением своих военно-воздушных и ракетных сил, спровоцировать новую глубокую дестабилизацию или даже полное обрушение украинского государства. Такая военная победа могла бы быть выгодно для краткосрочного поддержания политической стабильности российской клептократии.
В целях безопасности ЕС
Для Евросоюза же возможный коллапс украинского государства может означать, среди прочего, приток миллионов украинских беженцев, которые хлынут в Польшу, Словакию, Венгрию и Румынию – и далее в Западную Европу. Кроме того, четыре атомные электростанции Украины могут оказаться в опасных руках или небезопасных регионах. Крах территориально самого большого государства, полностью расположенного на европейском континенте, создаст целый ряд серьезных вопросов безопасности вдоль восточной границы ЕС. Таким образом, инкорпорация Украины в формальные и неформальные международные структуры геополитического баланса и страхования – и, таким образом, снижение ее уязвимости к российской подрывной деятельности – важный вопрос для всех европейских наций (в том числе и для российского народа).
