Участник боев под Маринькой подробно рассказал о противостоянии.
После нескольких штурмов Марьинки, которые боевики предприняли 3 июня, украинский артиллерист рассказал подробности тех боев за окраину Донецка.
Рассказ военного опубликован в блоге 05542online.com.
Вашему вниманию — полная версия описания тех событий:
“Сейчас и по телевизору и в интернете много разговоров о 28-й бригаде и о бое, который был 3 июня этого года под Марьинкой.
Писали по большей части волонтеры, они не всё знают, официальные версии озвученные Министерством Обороны тоже далеки от истины. Я принимал непосредственное участие в этом бое и могу рассказать о том, что видел и слышал.
Итак, всё началось еще утром 31 мая, на Троицу. Четверо бойцов нашей бригады на “Урале” с минометом остановились в посадке, для отдохнуть, в непосредственной близости от позиций противника. В каком они были состоянии, что там делали, я не знаю, но догадываюсь. Итог такой, группа диверсантов со стороны противника убила двоих наших и одного раненного взяла в плен, а четвертый смог уйти. Машину с минометом потеряли. Пока тот, который смог уйти добрался до нашего опорного пункта, пока разобрались что к чему, противник скрылся. Высланная погоня установила тот факт, что в направлении Марьинки противник снял свои минные поля и начал разминировать наши. Стало ясно, что на этом направлении будет наступление.
Разрешение на использование артиллерии было получено еще 27 мая 2015 года, тогда же мы сделали двумя орудиями десять выстрелов. До этого момента последний выстрел имел место аж 14 февраля. Хорошо, что дали возможность поработать, чтобы проверить машины и устранить выявленные проблемы.
2 июня в 22:00 поступило сообщение о том, что в нашем тылу в районе 3-й шахты обнаружены диверсанты противника переодетые в нашу форму, как минимум три человека. Были изменены пароли, команда поступила стрелять при малейшем подозрении и движении, мы удвоили посты и дополнительно их вооружили.
В это же время началась стрельба в районе Марьинского опорного пункта. Этому особо значения не придаешь, здесь каждый день стреляют как ночь настает, слышишь по рации кого подключают для работы и по этому можешь судить о серьезности атаки. Моя смена закончилась в 1:00 и я пошел спать.
В 5:20 — 3 июня поступила команда “К бою!”, мой экипаж получил приказ выдвинуться в северо-восточном направлении на 2 км от занимаемых позиций, направление стрельбы — Марьинка. Одна боевая машина оставалась в лагере, для прикрытия других направлений и помощи нам, в случае необходимости.
Когда прибыли на новую огневую, то парни, которые дежурили после часу ночи, сообщили, что диверсанты обстреляли из гранатометов позиции противника, с нашей стороны, около 2:00, а потом начался обстрел наших опорных пунктов в ответ. Сначала ВСУ отвечали минометами, ну а теперь пришла и наша очередь.
Стояли и ждали, слышны были разрывы со стороны Марьинки, по рации давались координаты минометам, которые стояли на опорных пунктах. В 6:30 дали приказ открыть огонь и нам…
В течение двух часов мы выпустили 30 снарядов, еще 10 выпустило другое орудие, пока наше перезаряжалось. По карте, да и по координатам было видно, что мы бьем по своему опорному пункту, поэтому брали с запасом и били немного дальше от своих позиций. Снаряды САУ — это серьезная вещь, воронка от него остается размером с микроавтобус, осколки разлетаются на 200 метров, весит он 43 кг, из которых 30 — это взрывчатка. Не хотелось, чтобы своих зацепило. В перерывах между залпами, по рации, было слышно, что подходят резервы, приказ об их выдвижении отдали около 5:00.
Со стороны Марьинки всё время были слышны разрывы, поднимался черный дым. Что именно горит, никто не знал. Отдельно хочу сказать про офицера, который координировал огонь артиллерии по рации. Целый день у него рот не закрывался, при этом выражался он довольно корректно. Даже, когда кто-то залез в нору и не выходил на связь. Когда мы поинтересовались об оперативной обстановке, ответ получили короткий и лаконичный, обозначавший нижнюю часть спины.
Около 9:00 первая атака была отбита. По рации слышим, что стали подтягиваться резервы и перевели дух. Подвели итоги — остаток снарядов 9, хватит на 2 залпа, в гусеничном тягаче, который был с нами, соляра закончилась, на 8 человек — 5 литров воды 2 банки тушенки и 2 банки сгущенки, одна булка, в орудии соляры тоже на 5 км, не больше. Стали звонить в свой взвод обеспечения, чтобы привезли снаряды, воду и топливо, продукты уже ладно, то такое дело. Иначе при обстреле и уйти не сможем.
Нам отвечают, что в одной машине нет бензина, а та, которая на дизеле, в кузове сложен металлом, наш командир батареи собирает его и сдает. Сейчас они его найдут и будут думать, что делать, так как где сейчас заправщик, они не знают. Пришлось наговорить по телефону всяких гадостей, но делу это не помогло. По рации запросили второе наше орудие, они слили две канистры соляры и отправили свой тягач с топливом к нам. Но когда он приехал, то оказалось, что и у него топливо закончилось, потому одну канистру пришлось вернуть. Такие вот они, будни на фронте…
Позже связались с офицером и сказали, что надолго нас не хватит, боекомплект заканчивается, топлива нет, машины греются и воды тоже нет. В ответ короткое “Принял”. А через 5 минут позвонили наши тыловики и обиженные сказали, что через 30 минут у нас будут МАЗ снарядов и появится “Корова” (заправщик). Вода будет вечером. Но нам нужно оттянуться назад, так как тут слишком “жарко”.
Скажу, что подобная ситуация не только у нас с обеспечением. “Градовцы”, они же “Ворскла”, после того как выпустили все свои ракеты, поехали на склады загружаться, но ракеты им не давали, так как не было начальника склада, куда делся, неизвестно. Как вам такое? Склад они брали чуть ли не штурмом, этот анекдот в эфире слышали все.
В 9:30 офицер вышел на нас и сказал, что сейчас будет работать артиллерия, мы не поняли, переспросили, а в ответ услышали, что артиллерия будет работать ПО НАМ, в штабе перехватили радиообмен, “Прячьтесь!”. Куда в поле прятаться — это уже другой вопрос, но нужно было срочно уходить.
Ствол на орудии от выстрелов и солнца раскалился и не хотел опускаться. Сесть на него, чтобы было легче опустить нельзя, ошпаришься. С задранным стволом ездить запрещено, оторвет всё на свете. Пришлось использовать смекалку и сообразительность — оперативно опустили и ходу. Отъехали километра на три, даже не ехали, летели! Стали на новую позицию, сориентировались и тут же по нашим позициям, с которых только что ушли, упали снаряды. С существенной ошибкой и неточностью, но всё равно, приятного мало. По рации попросили нас дать в ответ пару снарядов. Заводить машину — всё, соляра кончилась… Без работающего двигателя и на аккумуляторах можно сделать 5 выстрелов, мы дали 2. В том месте, где они упали, поднялся здоровый столб черного дыма, следовательно, куда-то попали. Механик полез колдовать с баками, что-то откуда-то переливал, но завел машину и мы смогли дать еще 5 снарядов туда же, по той же цели. Остаток 2 снаряда.
В это время приехал заправщик, они всё утро ездили по позициям и заправляли технику, от них мы узнали новости с других позиций, о наших потерях. Пока заправились, пришли и снаряды. Загрузились под завязку и еще даже по углам пять штук распихали, про запас.
За время заправки и загрузки снарядов другое орудие дало по Марьинке еще 10 выстрелов. Противник начал откатываться назад. Это уже мы поняли по дальним целям, которые давало руководство. Встали на место и дали возможность другому орудию заправиться и получить боекомплект.
Мимо проехал дивизион “Гвоздик” калибра 122 мм. Ребята там все в форме, красивы и аж рты открыли, глядя на нас. Стоим все грязные, черные, в шортах и тапочках, определить нашу принадлежность к армии можно только по боевой технике и оружию. А они все в броне и касках, оружием обвешаны с ног до головы — резерв бригады!
Около 13:00 бой уже начал затихать. Бойцы даже умудрились поспать на броне. В 13:30 новый обстрел позиций, где стояло час назад второе орудие, но вяло и неточно. С последнего снаряда, правда, подожгли наше дальнее “бунгало”, находилось оно на приличном расстоянии от основного лагеря, и было не жилое. Парни в нем хранили вещи. “Бунгало” — это хибара из снарядных ящиков, высотой 2 м, оббитая пленкой, на одно уходит 52 снарядных ящика, крыша из крышек от этих же ящиков. В нем помещается от 4 до 8 человек. Зимой земля промерзла, и её копать было невозможно, строили такие вот “бунгало”, в нем еще и связь мобильная есть, а в блиндаже нету.
Так вот, за “бунгало” стало реально обидно и мы дали в ответ пару выстрелов, вроде помогло. Стоим потом и смотрим, как в дальней посадке горит наш импровизированный склад и тут один боец выдает: “Деньги! Деньги, там под половицей лежат!”. Шутка была в тему, смеялись долго.
Около 16:00 объявили новое перемирие.
Наконец помылись, а еще привезли двухлитровую бутылку холодного пива, каждому хватило по кружке. Пили даже те, кто не пьёт — “За Победу” и за то, что живыми вышли из боя. Вкуснее пива я еще никогда не пил. Это был хороший день, такие дни запоминаются на всю жизнь, хоть мы устали и валились с ног, но все были рады.
На следующее утро приехали парни из 6-го опорного пункта, они вывозили 9-летнего пацана к отцу, а к нам заехали поблагодарить за работу и привезли картошки. Рассказали как их начали обстреливать, как вынуждены были оставить опорный пункт 6-1, который находился перед ними, его там недавно поставили. Рассказали, как противник пошел в лоб на их позиции, били прямой наводкой по наступающим из зениток калибра 23 мм и это не помогало. Когда уже заняли их передовые окопы и пошли танки, стали звонить родным и прощаться с близкими. Собственно, в этом момент начали работать мы. От разрывов снарядов САУ от противников оставались только красные пятна на земле, а от техники только гусеничные катки. Только тогда противник дрогнул и побежал, а ребята им вдогонку из всех стволов насыпали.
Украинская артиллерия взяла нападающих в “огненный мешок”, мы их били со всех сторон, в то время как наша пехота отступила на те позиции, которые были лучше подготовлены, отдав противнику часть ранее занимаемой территории в Марьинке. Собственно там их всех и накрыли. Огнем отрезали пути отступления и подхода подкреплений. А дальше батальон “К-2” зачистил тех, кто остался в Марьинке.
Мальчику, которого они привезли, мы показали технику. Он всё облазил, впечатлений куча, всё “Муху” просил, стрелять по “сепарам”… Дай Бог, что бы наши дети никогда не видели таких экскурсий…
На досуге слушал и читал мнения, почему началось наступление на Марьинку? Чего они хотели? Всё просто, наша 28-я бригада воюет больше года, людей не хватает, в некоторых подразделениях четверть от того что было, техника изношена, много поломанной, большую часть личного состава в июле нужно демобилизовать. Служить нам еще месяц, а кто такие дембеля — понятно, дисциплина у них не очень — легкая добыча и можно взять голыми руками. Плюс опять же политика, собралась G-7, нужно показать, что сепары сила, и взятие районного центра хорошая заявка о себе, раздули бы этот факт — мама не горюй.
Но, мы воюем уже давно и те парни, которые остались в строю, реально опытные бойцы. Это наша земля и уходить никто не собирается, сюда тоже никого не пустим. Они думали тут “Контрстайк” бегай и стреляй, но режима сохранения в реальной жизни нету, домой можно не вернуться.
Наслушаются всякой ереси и лезут из всех щелей. Как только зашли в город, не поленились покрасить в триколор стелу “Марьинка” и выставить в сети, а вот воевать толком не умеют. Только дали по загривку, сразу перемирие, Минские договора, ОБСЕ и прочая ерунда.
