Переговоры в Минске были обречены на провал. Слишком разные задачи стояли перед участниками процесса. Кремль ждал от Украины капитуляции и выполнения «плана Путина», а Киев требовал убрать войска и прекратить поддерживать боевиков оружием, техникой и боеприпасами.
В результате стороны выжали максимум из ситуации – договорились о прекращении огня, что означает, как минимум, передышку для всех. Как максимум – отказ сторон от боевых действий и продолжение конфликта в формате переговоров, пока ситуация не заставит кого-то уступить.
Проблема в том, что у России и ее марионеток в Донбассе нет рычагов давления на Украину, кроме военных. Так что либо Путин через определенное время с сохранением лица пойдет на новые уступки, оставив Украину в покое, либо снова начнутся боевые действия. Москва будет «не при чем», а первыми откроют огонь боевики, которые формально не подконтрольны Кремлю. Помешать этому может согласие Украины на условия Кремля или масштабный кризис в самой России.
Подписанный в Минске документ, который должен привести ситуацию на Донбассе к мирному решению, оставляет сложное впечатление. Договаривающиеся стороны так долго хитрили в процессе его составления, что перехитрили друг друга. С одной стороны, Соглашение учитывает все пожелания Путина, который хотел получить свой анклав нестабильности в Украине и заставить Киев его содержать. С другой стороны – ряд условий документа оставляет украинской власти широкие возможности для маневра и бесконечного затягивания выполнения московских «хотелок».
Финансирование оккупированных территорий начнется не раньше, чем там будут проведены выборы, согласно украинской Конституции. А наличие вооруженных боевиков в Донецке Основным законом Украины вообще не предусмотрено, да и выборы должна назначить Верховная Рада. Другими словами, каждая из сторон может с гордостью заявить о большой дипломатической победе. И у всех легко найдутся формальные причины в любой момент отказаться от выполнения обязательств. Шансов на успешное выполнение Соглашения при таких стартовых позициях, прямо скажем, не много.
Главное, что могут записать в свой актив переговорщики, это прекращение огня в ноль часов пятнадцатого февраля. Отсрочку на двое суток Кремль взял в надежде таки взять Дебальцево, после категорического отказа Киева отдать железнодорожный узел добровольно. Обмен пленными – тоже однозначный позитивный результат. Отвод тяжелого вооружения и создание буферной зоны также можно считать большим успехом. Большая дистанция не оставит шансов обстреливать противника – слишком далеко. Да и списать обстрел жилых кварталов на оппонента теперь тоже трудно. С другой стороны именно мощные артиллерийские батареи не давали ни одной из сторон перейти к решительному наступлению. Теперь этого барьера нет. А наступательная техника, танки и БТРы есть – в достаточном количестве. И это не единственная мина замедленного действия в красивом и добром соглашении.
Туманные формулировки подписанного документа позволяют толковать выполнение остальных пунктов в достаточно широком диапазоне. И если послушать то, что сказал Путин после переговоров журналистам – Украина капитулировала на всех фронтах. Если вдумчиво вчитаться в текст, очевидно, что никакой капитуляции нет и близко. На каждое выцарапанное Кремлем у Украины обещание есть масса оговорок, позволяющих превратить план Путина« в нечто совсем иное по форме и содержанию.
Фактически Донбасс пока так и останется «серой зоной» с перспективами стать автономией в составе Украины в отдаленной перспективе. Повесить себе на шею подконтрольный Москве регион Киев не даст. Потому что это станет приговором украинскому государству. Или российскому — несчастливый обладатель «чемодана без ручки» получает весь набор неприятностей. Кстати, в России до сих пор не определились с правильностью написания – на Украине или в Украине. Сейчас как раз тот случай, когда можно использовать оба предлога. Путин со своими планами и предложениями может отправляться, как «на», так и «в». Потому что с Украиной конечные пункты назначения никак не связаны.
