Вплоть до революции правоохранительные органы, в основной своей массе, выродились настолько, что занимались вещами прямо противоположными.
Все прекрасно знают, как работало ГАИ. Тут даже комментировать нечего. Но по такой же схеме работали и остальные. Например, было отдельное подразделение по борьбе с наркотиками. Эти джентльмены устанавливали “крышу” над своими барыгами и спокойно их доили, не забывая делиться с начальством. При этом иногда они прихватывали приезжих барыг или курьеров, на которых и делали свои показатели. Характерно, что изъятая у них дурь, якобы уничтожалась, а на самом деле – уходила в сеть своих продавцов. Доходило до смешного, все окрестные жители точно знали, кто торгует наркотиками, но борцы никак на это не реагировали. На случай проверки, барыги показывались ценными агентами, которые дают оперативную информацию. Розыск и ОБОП настолько плотно контактировали с угонщиками автомобилей, квартирными и прочими ворами и грабителями, что различия между ними были минимальными как по конечному результату, так и по манере поведения, а особенно – по лексике.Но самыми интересными делами занимались борцы с экономической преступностью и прокуратура. Это был высокопрофессиональный и крайне эффективный рэкет. Они обкладывали данью малые и крупные предприятия, принимали участие в отжиме собственности и прочих героических делах. В этом нет никакой тайны, ибо многие с этим сталкивались и почувствовали на своей шкуре. Но нам интересен основной прием, который они использовали для достижения материальной выгоды.
Корни этого метода лежат в совке, хоть и имели другое применение. Смысл метода заключался в том, чтобы создать клиенту такие невыносимые условия, чтобы интересующая “органавтов” проблема, была для клиентов не самой страшной или тяжелой. Грубо говоря, клиенту показывали альтернативу: либо он уступает свой бизнес, либо его посадят лет на 10. До этого момента уже шло следствие и как правило, речь уже шла об избрании меры пресечения. В этот момент клиенту и предлагался выбор: либо подписать вот эти бумажки, либо прямо из этого кабинета отправиться в цугундер. В основном – подписывали. Тут важно то, что специалисты умело сдвигали шкалу проблем и подавляли волю пациента к защите. Это – старая манипуляция, хорошо известна прокурорским, ментовским и конторским деятелям и теперь мы видим, что этот самый метод сейчас активно использует Россия против Украины.Поскольку прямой силой достичь желаемого результата не удалось и уже ясно, что не удастся и впредь, Москва запустила веер методов, которые должны сместить внимание публики на другие проблемы, большую часть из которых будут созданы теми же людьми по открытым каналам общения.
Сейчас мы наблюдаем активизацию прямой и косвенной агентуры РФ в информационном пространстве. Причем, эти агенты как доморощенные, так и заезжие. От Альфредов Кохов, которые рассказывают о том, что во львовской церкви обнаружили, что украинские православные воюют с русскими православными, до целых телеканалов, которые либо деньгами, либо другим образом привязаны к Москве, несут одну мысль, что война – следствие ссоры олигархов, а народы – братья.
Еще более года назад мы отмечали появление подобной риторики, но сейчас она стала массированной и всесторонней. То есть, она стала основным методом ведения войны. В этом плане довольно интересно выглядит оценка недавней кибернетической атаки против Украины, осуществленной из РФ. Кроме всего прочего, целями атаки названы: эффективное заметание следов предыдущих взломов и постановка спящих агентов, которые будут активизированы в нужный момент. Тактика РФ, показанная в киберпространстве – калька того, что они делают в реальной жизни.
Сейчас их единственная надежда – отвлечь внимание населения от того, что они ежедневно убивают наших людей и продолжают оккупировать наши территории, что они истратили миллиарды долларов на то, чтобы скупить в Европе Лепенш, Аграмунтов и прочих Шредеров, чтобы через них торпедировать вхождение Украины в Европу. То есть, Москва вкладывает гигантские средства для того, чтобы отвлечь наше внимание от их исключительно разрушительной программы. Они не хотят, чтобы мы видели кадры, на которых их военные пытают и убивают людей в Украине и Сирии. Причем, они не хотят, чтобы мы именно видели это, а не прекращают это делать. Они хотят убивать, но не хотят, чтобы мы знали, что это они убивают, ибо тогда они могут рассказывать сказки о мире, дружбе и жвачке.
