Нападение на Украину — скромнее по сравнению с вторжением в Афганистан, а количество российских потерь — намного меньше.
Наблюдатели на Западе пытаются предсказать следующий шаг Москвы в Украине, а также в других местах. Президент Владимир Путин может исходить из того, что Россия выдержит реакцию Запада, если он решит продвинуться за пределы оккупированной части восточной Украины, и, возможно, он при этом попытается создать сухопутный мост между Россией и Крымом. Но принимает ли он во внимание экономические и политические ограничения, сходные с теми, которые ускорили падение Советского Союза после его интервенции в Афганистане?
Решение Кремля о расширении своего нападения на Украину, возможно, нельзя назвать иррациональным. Но будет ли оно опрометчивым? Это более сложный вопрос. Главнокомандующий силами НАТО генерал Филип Бридлав (Philip Breedlove) предупреждает о том, что российские вооруженные силы «перестроились и перегруппировались», и это, возможно, является подготовкой для нового наступления в Украине. Если это произойдет, то из-за необходимого для осуществления подобной операции количества военнослужащих России будет сложнее продолжать утверждать, что российские подразделения не воюют на Украине, и что российские солдаты там не погибают.
Недавний захват Киевом двух российских солдат подчеркивает эту дилемму, и то же самое делает публикация доклада, подготовленного убитым оппозиционным лидером Борисом Немцовым, в котором содержатся подробные сведения о российском военном вмешательстве в Украине. Кремль будет исходить из того, что более масштабное вооруженное нападение заставит Запад ужесточить экономические санкции. Однако в свете существующей сегодня в Европе оппозиции Москва может сомневаться в том, что Запад начнет вооружать Украину.
В любом случае Кремль, вероятно, подумает, что Россия сможет добиться успеха до того, как любые поставки Западом вооружений смогут оказать решающее влияние в военном отношении. Москва не ожидает вмешательства сил НАТО. В конечном итоге Кремль может посчитать, что новые захваченные территории станут постоянным богатством, тогда как западные санкции и другие неприятные меры со временем пойдут на убыль.
Один из вопросов состоит в том, не ухудшит ли более масштабное наступление состояние российской экономики. Санкции, более низкие цены на энергоносители и государственное вмешательство уже ослабили ее. Хотя потери ВВП пока остаются незначительными, потребление уже упало на 10%, а сокращение инвестиций, возможно, оказалось еще более существенным.
Кремль активно рекламирует импортозамещение, что является дискредитировавшей себя экономической стратегией. Малые и средние по размеру предприятия представляют собой открытые источники инноваций и эффективности в цепочке поставок. Но их доля в России значительно меньше, чем в развитых странах. Безудержная коррупция повышает цену товаров и услуг. И, наконец, на многие годы Крым и оккупированная часть восточной Украины будут представлять собой дополнительную финансовую нагрузку для Москвы.
Еще одно соображение связано с тем, будут ли новые военные действия способствовать укреплению власти Кремля. Хотя аннексия Крыма повысила уровень поддержки Путина, трещины в этом здании уже начали появляться. Путин не способен контролировать спор между Федеральной службой безопасности, которую он когда-то возглавлял, и своим сильным лидером в Чечне. Рамзан Кадыров приказал открывать огонь по федеральным сотрудникам, которые въезжают в регион без его разрешения.
Крайние националисты, некоторым из которых Путин оказал поддержку, недовольны тем, что он не смог захватить всю существовавшую в царские времена «Новороссию», то есть территорию, расположенную на юге и на востоке Украины. В 2000-х годах, когда цены на энергоносители были высокими, Путин заработал большую часть своей популярности. Но сегодня, когда жизненные стандарты начинают снижаться, недовольство может увеличиться. В настоящее время проходят забастовки рабочих, которым не платят заработную плату.
Третий вопрос состоит в том, поможет ли новое наступление России добиться международного уважения. Вторжение на Украину и рассчитанные на устрашение военные учения в балтийском регионе не пугают НАТО, а приближают ее вооруженные силы к границам России и, возможно, заставляют членов Альянса увеличивать расходы на оборону.
Изоляция от Запада и его рынков капиталов, а также более низкие глобальные цены на энергоносители ослабляют переговорные позиции России с Китаем. Коммерческие связи растут, однако Россия теперь в большей степени выступает в роли ценополучателя и младшего партнера.
Пока не ясно, смогут ли вооруженные силы России, во многом зависящие от служащих один год призывников, взять под свой контроль и удержать новые территориальные приобретения на Украине в борьбе против возможного повстанческого движения. Если Кремль рассматривает дальнейшие действия на Украине, то это будет для него непростым выбором. Подобное решение может иметь длительное воздействие на положение России.
Покойный грузинский президент Эдуард Шеварднадзе говорил нам о своем возмущении по поводу того, что небольшое количество пожилых членов советского политбюро приняли решение о начале полномасштабного вторжения в Афганистан в 1979 году. Советская экономика в тот момент скатывалась вниз, а война еще больше подрывала ее силы. В ходе того конфликта погибло большое количество солдат. Тогда — как и сейчас — власти пытались скрывать потери. Спустя десять лет после начала вторжения потерпевшие поражение советские войска были выведены из Афганистана, а спустя два года Советский Союз развалился.
Нападение на Украину — скромнее по сравнению с вторжением в Афганистан, а количество российских потерь — намного меньше. Однако в очередной раз ограниченное количество кремлевских лидеров могут не воспользоваться благом публичного обсуждения и принять роковое решение относительно использования силы против своего соседа. Этим лидерам следует учитывать уроки Афганистана и проявлять осторожность.
