Цель Путина - побольнее уколоть США и сдержать западное вмешательство в регион в поддержке народных восстаний вроде Арабской весны, которые, как ему кажется, все ближе подбираются к его границам.
“Путин выигрывает от нестабильности на Ближнем Востоке”, – так озаглавил свою опубликованную в газете Times статью британский историк и писатель Майкл Берли.
С начала воздушных ударов по сирийской оппозиции два года назад Россия стремится играть все большую роль в событиях на Ближнем Востоке и в Северной Африке. И речь идет не только о боевых самолетах, вертолетах, танках и подводных лодках.
Путин и его министр иностранных дел Сергей Лавров – частые гости в регионе, и, что еще более важно, лидеры Саудовской Аравии, Израиля, Ирана и Египта столь же часто стремятся посетить Москву. Чего добивается Россия, и стоит ли Западу в связи с этим волноваться?
Советский Союз стремился уравновесить свою помощь “национально-освободительному движению” в лице Организации Освобождения Палестины с поддержкой “буржуазно-националистических режимов” в саддамовском Ираке – и то, и другое, впрочем, с учетом пределов, налагаемых необходимостью поддерживать мирное сосуществование с Западом.
Цель Путина – побольнее уколоть США и сдержать западное вмешательство в регион в поддержке народных восстаний вроде Арабской весны, которые, как ему кажется, все ближе подбираются к его границам.
И хотя в странах Балтии, Грузии и Украине, не говоря уже о поддержке таких политических сил как АдГ и Национальный Фронт в Западной Европе, российское вмешательство можно расценивать как негативное, на Ближнем Востоке Москва играет скорее стабилизирующую роль, противостоя внешней интервенции и внутренним восстаниям. Попутно она пытается предотвратить возможность возвращения домой 3200 воюющих на стороне ИГ российских джихадистов.
Отсутствие сантиментов в политике – вещь полезная. В последние годы Турция сбила российский военный самолет, а посол России был убит в Анкаре турецким полицейским. В Катаре российского посланника избил таможенник, пытавший отобрать у него дипломатический багаж.
В ответ Путин не стал проявлять столь восхищающую в нем западных консерваторов и популистов мстительность. Катар инвестирует 2,5 млрд долларов в российские банки, а Турция только что закупила российские противовоздушные ракеты S400, вызвав тем самым серьезную озабоченность НАТО.
Теперь, войдя вместе с Россией и Ираном в партнерство по разрешению сирийского конфликта, Турция еще больше укрепляет свое взаимодействие с Москвой. Для Путина это на самом деле серьезное достижение.
Однако Россия на Ближнем Востоке решает и другие краткосрочные задачи.
После ограничения в связи с санкциями доступа к западным кредитам Россия устремилась за инвестициями в пять стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, которые рассматривают Россию как полезный стратегический противовес США. В отличие от нестабильной поддержки, которую Мубараку и саудовцам оказывала администрация Обамы, Путин сохраняет верность своим друзьям (в особенности Асаду), и он куда более предсказуем, чем Трамп.
Россия хотела бы получить часть 200-миллиардного пирога, который, как ожидается, будет выделен на восстановление Сирии. Именно с этой целью туда отправлены говорящие по-арабски чеченские сунниты с их опытом превращения некогда полностью уничтоженного Путиным Грозного в сверкающий современный город.
России также нужны стабильные и по возможности растущие цены на нефть, чем объясняется столь пристальное внимание Путина к саудовцам. Росатом хочет поставлять свои ядерные реакторы в регион, стремящийся отойти от стопроцентной нефтяной зависимости, а оружейный концерн Рособоронэкспорт рассчитывает воспользоваться наглядной и, благодаря YouTube, разошедшейся по всему миру демонстрацией возможностей своего относительно недорого оружия в Сирии, чтобы продать его как можно больше. Свыше трети российского экспорта оружия идет в страны с колоссальным оборонным бюджетом и без каких бы то ни было моральных обязательств.
Как уже поняли более осторожные китайцы, поддерживать хорошие отношения со всеми на Ближнем Востоке может оказаться делом непростым. Россия, со своей стороны, позволяет Израилю наносить удары по “Хезболле” – своему союзнику в Сирии. У “Роснефти” 4-миллиардное нефтегазовое соглашение с курдами, и Москва – единственная из крупных держав, занявшая нейтральную позицию по поводу их независимости, не теряя при этом таких же выгодных отношений с Ираком.
Рано или поздно, однако, России придется сделать выбор. Существующая политика извлечения максимальной выгоды при минимальных потерях может рухнуть, особенно при отсутствии таких стратегических интересов, как сохранение морских и авиабаз на средиземноморском побережье Сирии.
Как и американцы, простые россияне плохо представляют себе масштаб человеческих потерь в Сирии, и, в конечном счете, в обществе может расти недовольство вмешательством в регион, неспособный решить свои собственные конфликты. Разыгрывающий изоляционистскую карту Трамп сможет убедиться в этом сам, если он будет настолько безрассуден, чтобы разорвать достигнутое западными странами соглашение с Ираном.
“При всем его тактическом мастерстве стратегические способности Путина не столь очевидны, в особенности в регионе, руководство которого обладает изрядной хитростью и располагает обилием вариантов, – говорится в заключение статьи в Times. – К сожалению, мы на Западе также очарованы красотой этого восточного базара – по меньшей мере, до тех пор, пока мы не оторвемся от питающей нас его нефтяной груди”.
