ЦРУ не сумело предугадать действия русских в Сирии.
Что ж, Обама регулярно ставит подножки нашим друзьям на Ближнем Востоке, а Путин собирает осколки и расхлебывает кашу. Обама обещал большие перемены — только не те, которые мы сегодня наблюдаем. Америка сегодня чрезвычайно ослаблена, как и обещал Обама левым радикалам. Однако мир, как это ни странно, так и не воцарился.
И тут приходит царь всея Руси, чтобы спасти христианскую цивилизацию от кровавого кошмара в Сирии и Ираке. Пока Соединенные Штаты поставляют оружие жестоким бандам суннитов, которые продолжают совершать чудовищные военные преступления, джихадисты пользуются возникшим хаосом и совершают нападения на арабов-христиан, на египетских коптов, на православных армян, курдов, езидов и друзов. (И, конечно же, друг на друга.)
Всякий раз, когда происходит новое злодеяние, администрация кажется потрясенной. Ее утешительные иллюзии рассыпаются в прах. Сегодня она даже не делает вид, что понимает происходящее.
Капитуляция Обамы перед иранской одержимостью ядерным оружием — и та сегодня терпит полный провал. Сейчас в этом жалком умиротворении ни один из европейских «партнеров» не желает подчиняться диктату Обамы — даже иранцы, которые получают все, что хотят, без Обамы. Это полная капитуляция, и ее зловещие последствия мы ощутим уже очень скоро.
Немцы удвоили свою выгодную торговлю с Ираном, а Россия с Китаем делают огромные деньги на поставках военной техники и атомных электростанций. Семь тысяч стражей исламской революции воюют сегодня в Сирии против финансируемых США джихадистов. А боевиков «Хезболлы» там в десять раз больше. На шее Саудовской Аравии затягивается иранская стратегическая удавка, а «бутылочное горлышко» Аденского залива находится под прямой военной угрозой.
ЦРУ не сумело предсказать путинскую интервенцию в Сирии, хотя долгие месяцы буквально все, начиная с Израиля и кончая Саудовской Аравией, направляли в Москву высокопоставленные делегации для проведения переговоров. Это единственное, что они могут сделать, когда мы бросаем их на съедение акулам. Для стран, оказавшихся в смертельной опасности, любой порт в шторм — это спасение.
И можно уверенно говорить о том, что все они несли дары Царю, дабы не стать жертвами нового гегемона.
ЦРУ не сумело предугадать действия русских в Сирии. Но чтобы увидеть очевидное, нет никакой нужды в огромном «разведывательном сообществе». В любом случае, этому Белому дому правда не нужна. Обама не выносит, когда ему противоречат, и ЦРУ в ответ не говорит президенту то, что он не желает слышать.
Сирийский президент Асад – такой же безжалостный, как и любой диктатор на Ближнем Востоке, но его власть основана на защите меньшинств, таких, как его собственные алавиты. Подобно ливийскому лидеру Муаммару Каддафи, он поддерживал непрочный мир между враждующими между собой фракциями.
Христианские иерархи на Ближнем Востоке видят в Путине своего единственного защитника, оказавшись в тисках между джихадом и воинственным атеизмом Запада. По мнению преследуемых и гонимых меньшинств Ближнего Востока, Путин стоит на прочных позициях морального превосходства.
Мы понятия не имеем, что Путин намеревается делать дальше. Россия имеет возможность стать мощной стабилизирующей силой на Ближнем Востоке. Но его убеждения становятся все понятнее. Он смотрит на Сирию через призму собственной войны с Чечней. Его действия там были беспощадны, но эффективны. В рядах ИГИЛ – тысячи чеченских джихадистов. Многие из них получили боевой опыт и готовы к нападению на Россию. Путин этого не потерпит — точно так же, как Китай не потерпит возвращения своих собственных мусульманских боевиков из Сирии и Ирака, которые могут нанести по нему удар с незащищенного уйгурского фланга.
В мире джихадистских банд Путин слывет королем улицы. В 2002 году чеченские террористы расстреляли школьников в Беслане и взорвали театр на Дубровке (так в тексте — прим. пер.). Путин отреагировал со свирепой эффективностью. С тех пор его пребывание у власти основано на подавлении чеченского восстания, на бомбардировках целых городов. Во многом популярность Путина среди простых россиян объясняется тем, что он жестоко подавляет воинственный ислам. Однако исламисты продолжают свои атаки.
Обама потратил полмиллиарда долларов на вооружение и обучение «сирийских умеренных», которые взяли деньги и сбежали, присоединившись к самым страшным террористическим бандам в своей округе. На этой неделе мы услышали, что 70% военной техники и оружия, которые мы направляли «сирийским умеренным», оказались в руках у ИГИЛ.
Я знаю, мы не должны говорить такие слова, как «христианская цивилизация», однако Путин в них верит. И он не ошибается. На протяжении четырех столетий, пока Ленин в 1918 году не расстрелял последних Романовых, цари гордились тем, что являются защитниками христианства. Подобно Ватикану, Русская православная церковь заявляет, что является прямой наследницей ранних христианских церквей по линии Византийской империи. Ах, да, а еще было много войн между польскими католиками и русскими православными.
Было жестокое преследование евреев, когда возникала нужда в козлах отпущения. Но сегодня Восточная и Южная Европа с особым ужасом вспоминают турок-османов. Иногда приходится выбирать между плохим и очень плохим.
(Несколько лет тому назад Папа Римский Бенедикт процитировал слова византийского императора Мануила II Палеолога, который осуждал садистскую жестокость исламского джихада. Эта правда ужаснула либералов всего мира, как всегда бывает. Свои слова осуждения Мануил произнес незадолго до того, как Византийская империя была разрушена джихадом, а оставшиеся православные церкви лишились своих исконных земель.)
Путин регулярно фотографируется с московским патриархом, делая это как по политическим соображениям, так и по причине своего глубокого восприятия истории. В отличие от всех этих трусливых либеральных политиков Запада, которые не в силах произнести слова «мусульманское варварство», Путин очень четко и ясно высказывается по поводу джихада. Ему понятна истории ужасных мусульманских нападений на Россию. Он знает, что священная война за веру не претерпела никаких изменений за тысячу лет. Как и первый историк джихада Сэмюэл Хантингтон (Samuel Huntington), Путин хорошо понимает, что это война за цивилизацию.
Владимир Путин – не изысканный либерал, но он реалист, чего о себе не может сегодня сказать ни один западный лидер. Без реализма высоконравственные поступки невозможны. Без реализма все превращается в обамовский театр кабуки.
Путина воспитывала верующая православная мать и отец-марксист. К власти он пришел, жестоко подавив террористический мусульманский мятеж в Чечне, где воспользовался привычной российской тактикой бомбардировок целых городов вплоть до их капитуляции.
Будучи полковником КГБ, Путин увидел, как при Горбачеве его мир раскалывается на части. Горбачев, пытавшийся либерализовать советскую империю, привел ее к распаду. По мнению Путина, демократический либерализм не работает, советский марксизм не работает, и он точно не хочет победы вооруженного ядерным оружием джихада.
Американцы привыкли думать о советской России как о воинственном атеистическом режиме, который на протяжении 70-80 лет пытался уничтожить веру там, где это было возможно. Одним из самых поразительных фактов 20-го столетия стало сохранение традиционной религии вопреки многолетнему марксистскому гнету. Иногда возникает такое впечатление, что в богатых потребительских обществах вера рушится, а гонения и страдания возвращают ее к жизни.
Говорят, когда в конце 1980-х начался распад Советского Союза, некоторые члены ЦК восклицали «Боже мой!» всякий раз, когда слышали плохую новость. Религия выжила и сохранилась даже в самом сердце коммунистической партии. То же самое происходит сегодня в Китае.
Так что Путин вернулся к методам царей, которые использовали православную церковь для укрепления единства нации. Он тоже сохраняет религиозную толерантность, пока вера носит мирный характер. Люди могут верить и ходить в церковь, если не создают угрозу царю. (Но о воинственных движениях геев здесь речи не идет.)
Если Путин умен, он не станет злоупотреблять своим новым авторитетом и влиянием на Ближнем Востоке. Россия может получить многочисленные выгоды и преимущества, если о ней будут думать, что она поддерживает приемлемый баланс сил. Это также означает, что ей надо найти свое место между Ираном и Саудовской Аравией, между Израилем и Ираном, между Европой и нефтью, от которой эта самая Европа зависит. Россия может получить огромную пользу, просто защищая друг от друга враждебные нефтяные государства. А спасая их, Путин сможет внедриться в нефтяную игру.
Сегодня Путин управляет самой крупной армией, стоящей возле мирового нефтяного крана – в то время, как во всем мире идет активная эксплуатация залежей сланцевой нефти.
Пришло время для постоянного зондирования, чтобы понять параметры новой гегемонии.
Пока интервенция обходится Путину дешево, благодаря традиционно глупым действиям евро-американских левых. Путин может воспользоваться своим новообретенным влиянием на Ближнем Востоке для восстановления российской экономики в условиях быстрого падения нефтяных цен.
