"Белорусский диктатор Лукашенко долго был на стороне России. Но затем наступил шок от аннексии Крыма. Что, если у Путина проснется аппетит и в отношении Белоруссии? Лукашенко с тех пор изменился", - пишет Павел Локшин на страницах немецкого издания Die Welt.
“Несмотря на то, что Россия и Белоруссия считаются братскими государствами, Минск является одним из самых сложных партнеров Москвы на постсоветском пространстве”, – пишет автор: как минимум в последние три года Лукашенко медленно меняет свой пророссийский курс.
По мнению автора, символом изменения политики Лукашенко стало его участие в “Минском форуме” на этой неделе – втором форуме после пятилетнего перерыва, который длился до 2016 года.
Россия намеревалась быть “снисходительной и щедрой” в отношениях с Минском, ведь “Белоруссия, в конце концов, является своеобразной буферной зоной между Россией и НАТО”, отмечает журналист. По оценкам экспертов, с 2005 по 2015 год Россия предоставила своему западному соседу субсидии в сфере энергетики, достигающие 100 млрд долларов. “Однако обеим странам ясно: прежними отношения больше не будут. Россия не имеет желания поддерживать союзника, который не гарантирует ей абсолютной лояльности”, – продолжает Локшин.
Так, в прошлом году Белоруссия отказалась выплачивать “Газпрому” долг в 700 млн долларов и потребовала снижения цен на газ. В ответ на это Москва сократила поставки нефти до погашения долга.
Среди прочих конфликтных вопросов между двумя странами автор упоминает введение Россией пограничного контроля, которого не было почти 20 лет; этот шаг Москвы можно рассматривать как ответ на отмену Минском виз для граждан ЕС при краткосрочных визитах, говорится в статье.
Другие причины “ледникового периода” коренятся в украинском кризисе: “вместо ожидаемой поддержки Кремль увидел скептицизм”. До сегодняшнего дня Минск не признал Крым российской территорией, напоминает Локшин.
“Больше того, агрессия Москвы на Украине заставляет Минск нервничать, – продолжает автор. – Если Москва вернула себе якобы российский Крым и ввергла в хаос Восточную Украину, то почему однажды это не может произойти и с Белоруссией?”.
“Уже три года Минск пытается осторожно дистанцироваться от Москвы в идеологическом плане и подчеркнуть национальную идентичность Белоруссии”, – говорится далее. Белорусские власти постепенно начинают одобрять позиции, которые ранее подавлялись: речь идет, например, о подчеркивании роли белорусского языка, о критическом подходе к наследию Советского Союза и империи Романовых.
“Правда, эта “мягкая белоруссификация”, которую политологи называют стратегией Лукашенко, не сопровождается демократизацией”, – отмечает автор. Лукашенко остается автократом, “чье господство зависит от России, так же, как и белорусская экономика, почти четверть ВВП которой в последние годы составляли российские субсидии”.
“Даже если Лукашенко сейчас пытается повернуться к Западу, его возможности ограничены”, – считает журналист. Так, недавно Минск проголосовал против резолюции ООН, осуждающей нарушения прав человека в Крыму и называющей Россию “оккупационной силой”.
“Проевропейского политика из Лукашенко не получится”, – заключает Локшин. Не только потому, что в случае однозначного поворота к Западу ему придется опасаться жесткой реакции Москвы, но и потому, что структурные реформы и настоящая демократизация поставят под вопрос его собственную власть.
