Люди устали от войны и будут молиться на любую власть, которая наведет порядок, говорит Елена Белозерская - боец Добровольческого Украинского Корпуса "Правый сектор", с недавних пор офицер ВСУ.
О своем пути на войну, проблемы Донбасса и украинских добровольцев Елена рассказала в интервью журналисту Александру Бронському.
– Расскажите немного о себе: где родились и выросли, работали?
– Родилась и выросла в Киеве. С 2004 года занимаюсь журналистикой, совладелец и главный редактор информационного агентства “Рядом с вами”. Во время правления Януковича много занималась правозащитной деятельностью – защищала как преследуемых по политическим мотивам, так и обычных заключенных из-за произвола. Но получилось так, что знают меня больше как блогера.
– Где именно Вы бывали за это время?
– Мой путь на войне? Карловка, Авдеевка, Пески, Степановка под Саур-Могилой, Водяное и Опытное у ДАП, Старогнатовка, Широкино, Гнутово, Марьинка … Когда пошла воевать, сначала я была обычным стрелком – даже не с автоматом, а с карабином – это такая штука, которая стреляет одиночными. А потом у меня появилась первая снайперская немецкая винтовка Mauser 98k, но она пропала осенью 14-го года, когда погиб один из наших командиров.
Потом я где-то еще год была с карабином, ну а дальше у меня появилась СХД (снайперская винтовка Драгунова, рус. СВД, – ред.) Я обменяла ее за автомат, который мне подарил один из нынешних нардепов в знак благодарности за старую еще “донардеповскую” помощь. Именно с ней я начала учиться – и училась от случая к случаю, потому что не всегда был транспорт, чтобы поехать на полигон. С этой СХД я “встретила” и первых сепаров.
– Так, как развиваются сейчас события на Востоке, война может продолжаться десятки лет. Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию на фронте?
– А что нужно сделать, например, Израилю, который около 70 лет живет в состоянии непрерывной войны, и при этом модернизирует страну и проводит выборы без раскачки внутренней ситуации? Судьба Израиля – оптимистический вариант будущего Украины. Есть еще пессимистичный: внутренние распри, развал системы управления, гражданская война и, как следствие, – потеря государственности.
– Пророссийские настроения на Донбассе были очень сильными. Что изменилось за эти годы войны? Что должна сделать украинская власть?
– Местное население в Донбассе пока в большинстве своем не стало проукраинским, но уже перестало быть пророссийским. Люди устали от войны и будут молиться на любую власть, которая наведет порядок. В целом – настроения населения меняются к лучшему.
Даже внешне – все чаще на улицах прифронтовых городов можно встретить парня в футболке с трезубцем или девушку в вышиванке. Но есть и негативная тенденция. В последнее время власти пытаются сделать так, чтобы в “зоне АТО” было больше порядка.
– Нужно украинизировать Донбасс и как это можно сделать?
– Активно украинизировать Донбасс надо было до войны. Если бы за 20 с лишним лет существования суверенной Украины Донбасс успел украинизироваться, эта война была бы невозможной, и тысячи человеческих жизней были бы сохранены. А сейчас это не первоочередная задача. Сейчас оккупированные части Донбасса надо вооруженным путем вернуть назад, а уже потом украинизировать.
– Добровольцы продолжают воевать на Донбассе? Как это удается делать вне правового поля …
– Продолжают. Мотивированность добровольцев и большой некомплект в ВСУ заставляют армейских командиров допускать на передовую неоформленных воинов. Об их присутствии на фронте знают все, на всех уровнях, от рядового до главнокомандующего. Но когда доброволец погибает, эта информация с Фейсбук-страниц волонтеров и друзей непременно попадает в СМИ, и начинается скандал, поскольку и Россия, и “западные партнеры” требуют, чтобы добровольцев на передке не было.
Командира, в зоне ответственности которого погиб доброволец, могут строго наказать, после чего начнутся новые попытки вывести “неоформленных” с линии фронта. Бывало такое, что мы долгое время не имели доступа к линии соприкосновения. Затем шум стихает, и все благополучно возвращается на свои места.
– Чего сейчас больше всего не хватает украинской армии?
– кастового офицерского корпуса. Людей, которые не представляют себя в другой профессии и служат в армии потому, что им это нравится, а не потому, что ни на что другое не способны. Также украинской армии не хватает военного положения со всеми вытекающими.
– Расскажите коротко о ситуации на передовой (место дислокации район Мариуполя)
– То, что всегда: позиционная война. Ежевечерние перестрелки. Работают тяжелые пулеметы, СПГ, АГСы, довольно часто минометы. Лазают ДРГшки. Много работы для снайперов. Так что ничего принципиально нового не происходит. Есть только один способ мгновенно закончить эту войну: капитуляция. Поскольку он нас не устраивает, воевать придется долго и до упора.
– Как вы относитесь к очередному перемирию?
– К очередному “перемирию” отношусь так же, как ко всем предыдущим и следующим. То есть, никак, потому что их на фронте нет. Если где-то существуют – только где-то по кабинетам. А на фронте – ну, бывает, что несколько дней не работает артиллерия. Не более.”
