На своей пресс-конференции В.Путин поделился с российской и зарубежной общественностью тремя самыми главными кошмарами, которые не дают ему покоя:
Прошедшую 14 декабря пресс-конференцию В.Путина уже не раз назвали скучной, неинтересной, тоскливой, неинформативной. В такой оценке есть своя доля правды. Однако на этой пресс-конференции оказались затронутыми, по меньшей мере, три темы, которым спикер уделил особое внимание, в ходе обсуждения которых он оказался необычно эмоциональным, в результате чего он поделился с публикой своими тремя главными кошмарами.
1. Неуловимый Михо
Когда Михаил Саакашвили время от времени комментировал особое внимание В.Путина к его персоне, казалось, что он немного преувеличивает – занимается своего рода международным троллингом. Однако в этот раз, похоже, никакого преувеличения не было. В ходе пресс-конференции Путин назвал фамилию «Саакашвили» шесть раз – больше, чем какую-либо другую (например, фамилию «Трамп» – пять раз).
Во-вторых, Путин намеренно перешел на такой уровень персональных оскорблений, до которых ранее он публично, кажется, еще не доходил.
Наконец, он сделал то, чего еще никогда не делал со времени победы Революции Достоинства, – он напрямую обратился к украинской власти – то есть к тем самым «бандеровцам», «фашистам», «организаторам государственного переворота в Киеве» – с совершенно откровенным призывом – покончить с Саакашвили:
Казалось бы, Путин должен был радоваться, что украинское, по его утверждению, «недогосударство» все глубже погружается в «хаос и анархию».
Но нет! Внезапно Путин обеспокоился безопасностью и выживанием только одного из них, причем в данный момент более сильного, – именно той самой «узурпаторской власти» в Киеве. В этот раз Путина уже не волновали ни невозврат нынешним украинским правительством трехмиллиардного российского долга, ни нарастающее сотрудничество Киева с НАТО, ни начавшиеся поставки Канадой летального оружия Украине, ни даже нахождение американского военного контингента на территории Украины.
Нет, его обеспокоило только одно – внезапно возникшая возможность ослабления или даже падения именно этой «узурпаторской бандеровской власти». То есть на самом деле: удобного для него партнера в Украине. Причем уже во второй раз за последние четыре года. К тому же благодаря действиям наиболее ненавидимого им человека, в который раз на глазах изумленной публики выскользнувшего из лап силовиков.
Единственное объяснение путинскому эмоциональному срыву, вылившемуся в беспрецедентный публичный призыв к украинской власти покончить с Саакашвили: «Как вы это терпите до сих пор,… у нас, на Украине?» лежит, очевидно, в том, о чем Саакашвили сказал еще неделю тому назад: Путин просто не смог скрыть свою бесконечную досаду по поводу столь грандиозного провала столь тщательно организованной спецоперации российских спецслужб по аресту «неуловимого Михо» руками украинских властей.
2. Соблюдение Конституции России
На один из вопросов пресс-конференции В.Путин ответил так: «По поводу персонажей, которых Вы упомянули. Уже ставили здесь вопрос про Украину. Вы хотите, чтобы у нас по площадям бегали десятки таких, извините, Саакашвили? Вот те, кого Вы назвали, это Саакашвили, только в российском издании. И Вы хотите, чтобы такие Саакашвили дестабилизировали ситуацию в стране? Вы хотите, чтобы мы переживали от одного майдана к другому? Чтобы у нас были попытки государственных переворотов? Мы всё это уже проходили. Вы что, хотите всё это вернуть? Я уверен, что абсолютное, подавляющее большинство граждан России этого не хочет и этого не допустит».
Тем самым В.Путин представил беспрецедентное публичное оправдание грубейшего нарушения лично им целого ряда статей Конституции Российской Федерации, гарантирующей российским гражданам права и свободы, в том числе на проведение митингов, собраний, демонстраций, на право избирать и быть избранным на любые государственные посты, включая и пост президента России.
Тем самым Путин публично признал соблюдение Конституции РФ чудовищным кошмаром, наступления которого он, гр-н Путин В.В., никогда не допустит.
3. Продолжение расследования смоленского теракта
Демонстративно показательным оказались и три ответа В.Путина на вопрос польского журналиста о причастности «если не самого Путина, то его людей» к катастрофе польского президентского самолета. Ответы оказались, что называется, саморазоблачающими.
Во-первых, Путин сказал, что, будучи премьером, имел «опосредованное отношение к международной деятельности и деятельности правоохранительных и специальных служб». Иными словами, он не только не опроверг возможную причастность российских спецслужб к теракту, но, получается, в косвенной форме даже подтвердил такую причастность.
Единственное возражение, предложенное им, заключалось в том, что сам он имел к этому якобы «опосредованное отношение». Но это т.н. «опосредованное отношение Путина к международной деятельности» нисколько не помешало ему в должности премьера заниматься внешней политикой, проводить десятки международных встреч, в том числе с премьером Польши Д.Туском в Гданьске 1 сентября 2009 г.; в Смоленске за три дня до катастрофы 7 апреля 2010 г.; там же вечером 10 апреля 2010 г.
Т.н. «опосредованное отношение к силовым структурам» Путина на посту премьера нисколько не препятствовало ему в прилете в ночь на 9 августа 2008 г. во Владикавказ, чтобы лично руководить вторжением российских войск в Грузию.
Таким образом, Путин, во-первых, не только не попытался опровергнуть возможную причастность российских спецслужб к теракту, во-вторых, косвенно ее подтвердил, в-третьих, предложил совершенно нелепый ответ относительно своей вовлеченности в организацию катастрофы, не выдерживающий никакой критики.
Еще более показательным оказался его второй ответ – Путин впервые публично признал возможность взрывов на борту президентского самолета: «Если на борту были взрывы, самолёт откуда взлетел? Из Москвы или Варшавы? Значит, там их и положили. Мы, что ли, туда пробрались, какие-то российские агенты положили туда взрывчатку? Ищите у себя тогда».
Продемонстрированная Путиным готовность отступить на запасную линию обороны представляет собой не только согласие с тем, что взрывы были (сам этот факт уже доказан проводимым расследованием), и, следовательно, с тем, что в самолет была заложена взрывчатка, но и предположение о том, где именно она была заложена.
Наконец, третий ответ Путина представляет собой совершенно открытый, абсолютно ничем не прикрытый, дипломатический и экономический шантаж польского общества и польских властей, нацеленный на немедленное прекращение расследования гибели президента Польши и его коллег.
