12 августа в оккупированном Россией Крыму ФСБ задержала очередного так называемого "украинского диверсанта". В этот раз им стал Геннадий Лемешко.
О задержании, правда, стало известно только 15 августа. По версии ФСБ, гражданин Украины, якобы являющий сотрудником СБУ, планировал спилить в Крыму линии электропередач, поджечь лес и спровоцировать обвал пород рядом с автодорогой. О том, зачем Россия Владимира Путина продолжает войну с вымышленными украинскими “диверсантами и террористами”, “Апострофу” рассказал координатор группы “Информационное сопротивление” Дмитрий Тымчук.
Сколько мы видели задержаний “украинских диверсантов” – если посмотреть на статистику по Крыму, вспомнить все заявления ФСБ, то, по-моему, каждый третий житель Крыма на данный момент является украинским агентом, подпольщиком или диверсантом-террористом. Удивительно, что с такой статистикой до сих пор нет какого-то громкого теракта или диверсий в Крыму. Что уже, в общем-то, вызывает вопросы. Это, во-первых.
Во-вторых, я смотрю, ФСБ решила просто-напросто “протестировать” все украинские спецслужбы подряд: то мы видели “агентов Главного управления разведки Министерства обороны”, теперь мы видим “агентов СБУ”. Учитывая те тренды, которые мы наблюдаем на Донбассе, наверное, следующей будет “агентура сил спецопераций Вооруженных сил Украины”. В этой ситуации я, честно говоря, не совсем понимаю, на кого рассчитаны эти месседжи. Если ФСБ хочет заявить о своей великой эффективности – и якобы поэтому не было диверсий, несмотря на огромное количество “диверсантов-террористов” – то это звучит немного смешно. Потому что Крым сейчас пытаются напичкать туристами, изобразить там какой-то “великий российский сезон”. На любой территории, какой бы сильной ни была спецслужба, там работающая, без проколов не обойтись. Не обошлось бы и без проколов ФСБ, если бы Украина действительно предпринимала какие серьезные попытки организовать диверсии в Крыму.
Тут нужно понимать, что у Украины есть позиция. Я не буду говорить, правильная она или неправильная, но это решение нашего высшего военно-политического руководства: деоккупация Крыма должна осуществляться мирным путем, с участием международных структур и при поддержке международного сообщества. Соответственно, если Украина выбирает такой путь, параллельно организовывать какие-то теракты и жуткие диверсии, жечь леса и взрывать мосты было бы нелогично.
Вообще же все в духе кагэбиста Путина с его знаменитыми многоходовочками. Думаю, что целевая аудитория таких спецопераций ФСБ находится в России и в Крыму. Цель, прежде всего, в том, чтобы консолидировать общественность в Крыму вокруг мифической террористической украинской угрозы, на этом фоне оправдать свои карательные операции против тех же крымских татар и проукраинских активистов на полуострове. И таким образом создать идеальную почву, чтобы искоренять инакомыслие самыми нецивилизованными способами.
Но также это делается и для Запада. Мы знаем, что ФСБ ведет активную диверсионную деятельность на территории Украины далеко за пределами оккупированных Крыма и Донбасса. И СБУ находит достаточного много фактов такой деятельности. Более того, сентябрь-октябрь пройдут у нас под эгидой Гааги: иски Украины будут рассматриваться в Международном уголовном суде. Мы в группе “Информационное сопротивление” сейчас оказываем содействие МИД Украины в предоставлении определенных материалов по теме оккупированного Крыма. То есть сейчас на этом фоне показать, что Украина пытается в Крыму проводить теракты и диверсии, в логике Путина, очевидно, означает предоставить какой-то контраргумент в контексте Гааги.
Но я думаю, что на Западе в 2017 году прекрасно понимают, who is who и что именно делают Россия и Путин. В 2014 году еще можно было вешать лапшу на уши и рассказывать что-то про “ополчение” и “самоопределение крымчан”, но на сегодняшний день, как мне кажется, международное сообщество, в самом широком смысле этого слова, прекрасно понимает все нюансы нынешней игры Путина вокруг Крыма и обвинений Украины в террористической деятельности. Не думаю, что эта деятельность российских спецслужб по указанию кремлевского руководства достигла своей цели.
Я бы не назвал признания наших задержанных в Крыму и на оккупированной территории Донбасса граждан сделками со следствием – это результаты пыток и других методик, которые применяются еще со времен ВЧК-НКВД. Эти признания пишутся, наверное, только для внутренней аудитории. Потому что даже неспециалист в деятельности спецслужб понимает, что на сегодня существует масса методов, даже без физического воздействия, которые принуждают людей говорить то, что далеко не соответствует истине. Это, по-моему, следование давней русской традиции. Потому что такое авторитарное государство, каким был СССР при Сталине, выбивало из тех людей, которых нужно было устранить или покарать, признательные показания. Почему-то для Сталина это было принципиально. Похоже, Путин, восхищающийся Сталиным, перенимает его методики.
В вопросе освобождения украинских граждан ключевое значение будет иметь тот резонанс, который мы сможем создать на международном уровне. Для нас эти показательные признания не должны иметь никакого значения. Мы понимаем, как они выбиваются, и должны бороться за каждого своего гражданина. Серьезный международный резонанс может поспособствовать освобождению. Путин в этом вопросе, опять-таки, ведет себя на публику, для западной аудитории: играя в какого-то доброго диктатора, начинает говорить о помиловании, как это было в истории с Надеждой Савченко. Если такой резонанс будет – шансы очень велики. Но это должна быть сфера ответственности нашего МИД, вообще всех политических деятелей – ведь если поднимать эти темы при любых контактах с западными коллегами, создается определенный информационный фон – и, конечно же, СМИ.
