Недавно один из полевых командиров самопровозглашенной "ДНР", россиянин Арсений Павлов, известный также под позывным "Моторола", в комментарии изданию KyivPost признался, что сам "расстрелял 15 пленных" украинских военных. СБУ собирается инкриминировать боевику эти убийства.
Юрий Сова, боец 80-й бригады, попавший в плен боевиков после подрыва нового терминала Донецкого аэропорта в январе 2015 года, говорит, что был очевидцем одного из таких убийств.
По его словам, “Моторола” из собственного пистолета застрелил Игоря Брановицкого – военнослужащего 90-го отдельного аэромобильного батальона 81-й десантно-штурмовой бригады, который вместе с ним попал в плен “ДНР”.
На одном из видео боевиков о пленных “киборгах” Юрий Сова стоит рядом с Игорем.
Об обстоятельствах гибели своего боевого товарища и о том, как “днровцы” брали Донецкий аэропорт и как обращались с пленными, Юрий Сова рассказал в интервью ВВС Украина.
Подрыв и плен
При каких обстоятельствах вы попали в плен?
Первый взрыв (подрыв одного из перекрытий в новом терминале донецкого аэропорта, которое служило укрытием для украинских бойцов. – Ред.) был 19 января. Мы остались в квадрате между двумя рукавами нового терминала. Построили себе баррикады, чтобы отстреливаться. Долбили лед, чтобы просто пить воду, и давали раненым.
Далее нам сказали, что нас опять минируют. Не позволяли спускаться в подвал, ведь говорили, что там все заминировано, стоят растяжки. Карты растяжек у нас не было.
Но они (боевики “ДНР” – Ред.) ходили под нами. Заминировали нам низ и верх, и затем полностью взорвали.
Кто лежал с краю, остался сверху, а кто был в центре – рядом с “трехсотыми” (ранеными. – Ред.) и “двухсотыми” (погибшими. – Ред.) – все ушли под завал. Кого смогли, того мы достали. Живых – девять человек.
Тогда вообще у нас умерли пять человек, и еще остались четверо тяжелораненых.
Ребята, кто хотел, ночью с 20 на 21 января вышли, тогда как раз был туман. Мы же остались с ранеными.
Сколько вас осталось?
12 человек и четверо раненых. К утру дали раненым воды, нашли два рюкзака с одеждой, чтобы согревать. На второй день, 21 числа, привязали к палке “белуху” (кусок белой материи. – Ред.), и “Свирид” (боец с позывным “Свирид”. – Ред.) пошел к сепаратистам договариваться о госпитализации ребят.
Так нас взяли в плен. Воевать нам уже было нечем. Было несколько автоматов, несколько рожков патронов к ним, и то не все рабочие.
Тогда же ночью мы познакомились с Игорем. Получали с ним одежду для раненых. Сам Игорь оставался в тонком свитере. Получали с ним тело нашего медика “Психа” (медик 80-й бригады Игорь Зиныч, который погиб в результате подрыва нового терминала Донецкого аэропорта. – Ред.).
Когда нас взяли в плен, повезли к “Гиви”. Там, кому было нужно, немного оказали помощь, забинтовали, дали попить воды и покурить. И потом повезли в подразделение к “Мотороле”, в какую-то бывшую военную часть.
Был Захарченко, немного говорил с нами. Показали нам и “Моторолу”, хотя говорили, что он погиб.
И после этого повели нас на допрос в подвал, который у них считается тиром – они там стреляют. Там в течение шести-семи часов нас били.
Летальный допрос
Так это был допрос или вас просто били?
Сначала били, а после этого был допрос. Задавали такие вопросы, по которым можно понять, что среди них были россияне. Признавались, что среди них российские наемники, есть и добровольцы. (Один из граждан России, который воевал на территории Украины в составе вооруженных группировок самопровозглашенной “ДНР”, ранее дал интервью ВВС. – Ред.).
А Игорю досталось больше, потому что он признался, что пулеметчик. Ему сломали много костей. Пришел медик, перебинтовал его и вызвали “скорую”.
Тогда зашел “Моторола”. Посмотрел на нас всех, мы уже сидели у стены. А Игорь лежал в двух-трех метрах от меня.
“Моторола” подошел, спросил: “Что за тело?”. Ему сказали, что вызвали “скорую”. Тогда он еще посмотрел, сказал, “чтобы не мучился, потому что не доживет до больницы”, достал ТТ (модель пистолета. – Ред.) И пустил ему две пули в голову.
Вы это видели собственными глазами?
Да. Он посмотрел на Игоря, который лежал и не шевелился с переломанными костями…
Но он был жив?
Был жив. Если бы его “скорая” довезла до больницы, он мог бы выжить. Но говорили, что “Моторола” якобы проявил милосердие.
Он также говорил нам: “Не смотрите, что я такой хороший, я могу кого-то из вас застрелить”.
Затем он сказал, чтобы нам принесли немного поесть, и тогда был уже более официальный допрос: спрашивали, кто и откуда, когда был мобилизован и так далее.
Поиски пулеметчика
Почему была такая жестокая реакция на слова Игоря о том, что он пулеметчик (на одном из видео, опубликованных на сайтах “ДНР”, автор также спрашивает у только что взятых в плен защитников Донецкого аэропорта о пулеметчиках. – Ред.)?
Потому что говорили, будто пулеметчик в аэропорту застрелил кого-то из их друзей. Мы отвечали, что все наши пулеметчики и снайперы – “двухсотые” под завалами. Почему Игорь признался, мы не можем понять.
Какие впечатления Игорь оставил у вас?
Познакомились с ним в ночь с 20-го на 21 января. Добрый человек, отказался выходить из аэропорта, все время был с ранеными, кто его звал – сразу к тому подходил. Приносил воды или сигарету.
Те же из нас, у кого оставались автоматы, пытались держать оборону.
Можно ли было удержать новый терминал Донецкого аэропорта, если бы не было взрыва?
Оборону можно было еще держать долго. Но позже стали бить танками, разбили крышу, и нашим бойцам закрыло обзор.
В конце в аэропорту нас оставалось не более 80 человек.
Хватало ли боеприпасов?
Боеприпасов было мало, ведь много их сгорело из-за обстрелов. Поэтому мы старались экономить. Транспорт уже не мог добраться. Последние МТ-ЛБ (один из типов бронетранспортеров, аббревиатура означает “многоцелевой транспортер – легкий бронированный”. – Ред.) ехали к нам на эвакуацию 20 января, но свернули не там, где надо. Там по ним ударили из РПГ (ручной противотанковый гранатомет. – Ред.), и МТ-ЛБ перевернулся, а дальше его полностью взорвали.
Говорят, что к нам шли танки, но вроде отдали приказ, и они развернулись.
Есть ли связь с командованием?
После подрыва раций у нас не было. Были только мобильные телефоны, но не у всех и разряженные.
Что было в плену
Как долго вы были в плену?
21 января я попал в плен, а обменяли меня с ребятами 21 февраля. Мы были “неработоспособными”, а кто был “работоспособным” – остались еще там. У меня было сломано плечо, я не мог ничего делать, и им не было смысла меня держать.
Как проходил сам допрос?
Всех выстроили у стенки. Каждого по очереди били металлической трубой. Трубы были квадратные и круглые, еще шесты от лопат, табуретки. Били и автоматами, руками и ногами, всем, чем можно.
Спрашивали, зачем мы пришли на их землю и убиваем их женщин и детей.
Какими были условия в плену?
Два раза в день приносили еду. В туалет водили по графику, тогда мы набирали воду. Двое суток сидели без еды и воды – как нам сказали, потому что не было света.
Где вас держали?
После допроса нас привезли в здание донецкой СБУ. Там повели в подвал – бывший архив. Здесь на стеллажах и находились все время.
Вообще в подвале СБУ уже относились лучше, только постоянно давили морально.
Предлагали: если возьмешь пистолет и застрелишь своего, тогда не будут бить и отпустят домой. Такие люди находились.
Вы были свидетелем такой ситуации?
В интернете есть видео. Я стою спиной, а у меня на коленях стоит один парень, а другой будто бы стреляет в него. Но там патрона не было, его обманули. Так они проверяли психику людей, кто сломается.
Известно ли вам, сколько было пленных в здании донецкой СБУ, когда вы там находились?
Под конец в нашей камере было около 50 человек. А вообще еще были пленные из добровольческого батальона “Донбасс”.
Также там были местные “днровцы”. За пьянку или за что-то такое их также на месяц сажают в подвалы. Но они сами туда пытаются попасть, чтобы на передовую их не бросили.
