Луганские партизаны - это не только местные патриоты, которые ведут работу в подполье, но и "ополченцы", которые поняли, кто пришел на украинскую землю из России.
Об этом заявила луганская писательница и блогер Олена Степова.
“Есть приезжие, которые воюют за деньги, и им все равно. А есть местное “ополчение”, которое было создано до войны, народная дружина, которая не принимает участия в боевых действиях. Они охраняют порядок в городе. Шахтеры. На избирательном участке в мае они клеили плакаты с Порошенко, Тимошенко – прямо с (георгиевскими) ленточками и в камуфляже”, – рассказала она о местных шахтерах-“ополченцах”.
По словам Степовой, те “ЛНРовцы”, которым не нравится, как ведут себя русские оккупанты, тайно помогают украинской стороне.
“Не за то голосовали (на референдуме), как они говорят. Когда я описала тех, кто стоит на блокпостах, сначала были обиды. “Ты унижаешь людей здесь”, – написали мне наши ребята ополченцы. А я ответила: “Оглянитесь вокруг, не унижают ли они вас (своим присутствием)? И ребята оглянулись. И оказалось, что воюют на нашей земле те, кому на эту землю плевать. Раньше я любила Питер, а теперь ненавижу – из-за тех гламурных питерцев, которые приехали к нам играть в контр-страйк и зарабатывать деньги. Когда это дошло до наших ополченцев, которые начали не из новостей составлять мнение, когда они оглянулись… тогда и заговорили о донбасских партизанах”, – сказала блогер.
Степова считает, что и среди тех местных жителей, кто выступил против Украины с оружием в руках, есть люди, которых можно простить. Она привела в пример “ополченца”, которого знает много лет.
“Когда-то у нас в суд пришел новый мальчик, студент, не испорченный жизнью. Ямочки на щечках. Безотцовщина. Мама-инвалид. Травма позвоночника на выборке. У нас женщины на угольных предприятиях выбирают уголь. Лебедка оборвалась и травмировала ей спину. Так вот она стала инвалидом, лежачей. И сын ушел в “ополчение”. Потому что у них нечего было есть. Мама пыталась выброситься, доползти до балкона. Вот и такая категория есть… Для меня она самая страшная. Потому что такие, как он, не могут убивать. И если их посылают на смерть, они просто идут умирать. Потому что его мама получит деньги. Раньше таким платили 10 тысяч, сейчас – 3 тысячи. Посмертных”.
“Там (в “ЛНР”) все по-другому. Там мир перевернулся”, – добавила писательница, которая сама побывала в плену у боевиков так называемого “ЛНР” и вынужденно выехала за пределы оккупации.
