На оккупированном Донбассе через три года после псевдореферендумов о "самоопределении" уже клянут Россию и ДНР, а ряды разочаровавшихся пополняются даже известными сепаратистами.
У нас нет ни стратегической цели, ни моделей страны и будущего. До сих пор нет определения происходящего на Донбассе, нет понимания места отвоеванного Донбасса в стране, которую мы строим. Если брать вопрос нации: мы формируем политическую или космополитическую нацию, куда принимаем всех, как изначально делала, например, Запорожская Сечь, или каковыми являются США или Сингапур? Не имея модели, мы не можем решать вопросы стратегического масштаба.
Поэтому все объясняется ситуативным реагированием на происходящее. Есть блокада – на ней зарабатываем, общественность против – прекратили блокаду на время. Мы не можем назвать виновных, друзей или завистников. Если взять тех, кто разочаровался в ДНР, то нужно как-то квалифицировать этих людей, обозначить в отношении их политическую позицию, а потом создать программу по работе с ними. Например, вывоз на нашу территорию.
Мы же не можем обеспечить даже качественное влияние украинского телерадиоэфира на те стороны. Когда включаешь телевизор, а там 15 российских и “ДНРовских” каналов, и один украинский, который плохо показывает. Это все происходит из-за слабости политического руководства, а отсюда – и отсутствие генеральной цели, которая бы могла бы помочь ответить на ключевые вопросы о том, что делать с Донбассом, с людьми, живущими там.
Часто такие войны завершаются благодаря переманиванию на свою сторону бывших врагов. Типичный пример — Рамзан Кадыров, сын известного боевика, который сам был боевиком, а потом стал генералом МВД России, а теперь – лидер Чеченской республики. Так же делали британцы в Малайзии, американцы – в Ираке. Всегда среди врагов надо найти того, с кем можно сотрудничать, предоставить ему помощь, и, контролируя, сделать его “крысоловом”, который будет ловить других “крыс” (своих агентов в стане врага, – “Апостроф”). Такие люди на Донбассе есть, в том числе и среди полевых командиров, но с ними надо работать.
Отсутствие конкретной политики и центровой идеи – ненамеренные действия, все происходит от бестолковщины. Проблема Украины – в том, что ее стратегическое руководство, высшее военно-политическое руководство, способно мыслить и реагировать на уровне тактических подразделений. Генералы мыслят как комбаты, а министр МВД мыслит как начальник РУВД, а президент мыслит как директор корпорации. Это просто некачественная политическая элита. И отсюда все проблемы.
