На оккупированных территориях фактически кроме угля ничего стоящего, чем могут торговать с Украиной марионеточные, управляемые Кремлем "республики», не осталось. Так стоит ли давать террористам козыри в руки, покупая их уголь, спрашивает известный журналист Кирилл Сазонов.
Если слова и дела не совпадают, надежнее верить делам. А еще надежнее верить даже не делам, а деньгам. Это вообще маркер безошибочный. Следите за деньгами и сможете предсказывать события в ближайшей перспективе лучше любого Нострадамуса. А слова, что слова – только отвлекают.
В этом смысле взаимоотношения Киева и пророссийских ДНР и ЛНР выглядят совершенно гармонично. Боевики на всех углах кричат о своих мирных намерениях, приверженности Минским соглашениям и невероятном желании на особых условиях вернуться в Украину, которую они вообще и не собирались покидать. На деле из тяжелой артиллерии ночами обстреливают позиции украинской армии, не переживая из-за попаданий по мирным жилым массивам. А когда приходится, обстреливают из своих же орудий и подконтрольный Донецк, чтобы народ не расслаблялся, верил в страшную хунту и не задавал неприятных вопросов.
Официальный Киев тоже не лыком шит и действует вполне в ключе стратегии «два пишем – три в уме». С одной стороны Петр Порошенко с западными партнерами долго, упорно и иногда через колено убеждает Верховную Раду проголосовать за особый статус Донбасса, который, по его словам, и вовсе не особый. Или не статус, а режим.
Боевики сразу запутались и начали психовать, а украинские и российские политики чувствуют, что их обманывают, но пока не поймут где и как. Тем временем идет укрепление позиций по линии разграничения, обустройство тех блок-постов, которые были недостаточно готовы к работе на постоянной основе.
Украино-российская граница нашими пограничниками не контролируется, вот ее и обустраивают по линии разграничения оккупированных территорий со свободными.
Что касается денег, то тут следует смотреть на экономические процессы в Украине и Донбассе одновременно, чтобы понять – куда идут векторы. Навстречу или друг от друга?
По большому счету на оккупированной территории сейчас нет ничего нужного Украине, кроме угля. Производство дешевой курятины перекрыли другими предприятиями, заводы в Мариуполе с запасом обеспечивают импорт металлургии, все, что можно, боевики порезали на металлолом согласно стратегическому бизнес-плану. Только уголь, который нужен украинской энергетике, может стать товаром, который Донбасс будет продавать Украине. Именно угольный вопрос можно считать тем денежным маркером, который указывает нам на тенденции развития ситуации.
Вчера министр энергетики и угольной промышленности Украины Владимир Демчишин заявил, что Украина будет закупать уголь в ЮАР. Не в Донбассе, а именно в ЮАР. И дело не в незримой руке рынка, это принципиальное политическое решение.
Достаточно посмотреть на цены. “На уровне 50-52 долларов, плюс логистика, плюс транспорт около 12-13 долларов, плюс перевалка в порту в Одессе, плюс транспортировка по территории Украины. В целом мы должны попадать в районе 80 долларов”, – объясняет Демчишин.
Это дороже, чем покупать в Донбассе. Значит, дело не в экономике, а в принципиальном решении. Полноценное возвращение Донбасса в состав Украине невозможно без загрузки экономики оккупированных территорий. И Киев явно не собирается решать эту задачу, давая боевикам лишний козырь на переговорах, которые могут длиться очень долго.
Может, Украина будет закупать уголь в ЮАР, а счастливое население региона с особым статусом будет жить без работы исключительно на финансировании из госбюджета? Согласитесь, это маловероятно. Украина фактически берет оккупированные территории за горло, отказываясь от единственной, доступной непризнанным республикам статьи доходов на торговле углем. За полтора года оккупации никакого другого производства в Донбассе так и не появилось. Что и неудивительно – ломать не строить.
