И еще одна вещь: как бы мы ни относились к "ПриватБанку" в плане политических аспектов его собственности, но это практически единственный банк на сегодняшний день, который ни разу не показал убытки по своей работе. Не говоря о государственных банках, которые постоянно убыточны. Ни разу. Это говорит о чем? Притом что внимание к этому банку очень серьезное, это говорит о том, что все-таки банк достаточно твердо стоит на ногах.
Ситуацию с “ПриватБанком” и банковской системой в целом, прокомментировал в эфире радиостанции Голос Столицы заслуженный экономист Украины, эксперт по банковским вопросам Игорь Полховский.
Каковы условия докапитализации? И что должно решиться до конца года, о чем говорит Гонтарева?
– Сначала нужно отметить то, что была конформация немного вырвана из контекста, потому что Гонтарева говорила – в том числе, и “ПриватБанк”. Во-вторых, это не было сказано в форме либо-либо. Это просто была информация о том, что НБУ постоянно мониторит работу “ПриватБанка” и существует периодичность проверки докапитализации, взятых на себя обязательств банком, который будет завершен к концу этого года.
Если докапитализация не будет выполнена согласно требованиям НБУ, что тогда?
– Давайте определимся, что такое докапитализация? Докапитализация, по большому счету, это капитал, с помощью которого привязываются те или иные деятельности банка. Условно говоря, объем кредитного портфеля подвязан к капиталу. У тебя капитал единица, значит ты можешь кредитный портфель иметь десять единиц и т.д. Поэтому если у тебя капитал падает, а падает капитал потому что у тебя убыточная деятельность, не совсем качественный кредитный портфель и под него нужно сформировать страховые резервы и т.д. То, конечно, тут есть несколько путей решения проблемы.
Либо ты гасишь проблемные активы, как-то их решаешь, либо ты улучшаешь их качество, увеличиваешь залоги и прочее. Либо действительно начинаешь увеличивать уставной фонд, чтобы поднять этот капитал. Поэтому работа, я уверен, ведется, и в данной ситуации это вопрос системный.
В рамках этой процедуры НБУ постоянно мониторит, что сделано тем или иным банком. Я хочу отметить, что подобная работа ведется не только по “ПриватБанку”, но по всем банкам, в том числе и по государственным банкам, которые постоянно или систематически генерируют убытки.
Какие именно методы мониторинга применяются? Насколько он эффективен?
– В данной ситуации я уверен, что он уже на порядок лучше и качественнее, чем это было 2-3 года назад, когда очень часто мониторинг сводился к общению специалистов банка со специалистами НБУ. Сегодня эти работы проходят уже с первичными документами, постоянный анализ тех или иных процессов, которые происходят на уровне банк-клиент, банк-проблемщик, либо банк-акционер и т.д. Поэтому в данной ситуации вопрос устойчивости банка зависит не только в первую очередь, конечно, от качественной работы, но еще и формирования различных других источников доходов. В кассах банка и банкоматах порядка 9-10 миллиардов находится постоянно наличных денег. Хочу отметить, что на сегодняшний момент уровень рефинансирования находится в пределах 25 миллиардов гривен. То есть, по большому счету, половина денег, которые прокредитовал НБУ “ПриватБанку”, находится в наличке. Это суперликвидность.
В таких условиях вопрос национализации “ПриватБанка” может подниматься? Или это из области фантастики?
– Нет, это не из области фантастики, потому что вопрос национализации стоит в глобальной философии интересов государства. Если мы сейчас отбросим всю политику и прочее, то мы должны просто понимать, что существуют те или иные отрасли, от которых зависит устойчивость государства. Например, железные дороги, то есть, если они будут проданы, перейдут в частные руки, то, вполне возможно, что они могут парализовать работу государства.
Также и банковская система. Поэтому здесь это вопрос государственного мнения и с другой стороны, вопрос национализации затрагивает финансовую сторону, потому что это же не конфискация, что пришел и забрал. А вопрос национализации, его нужно решить еще выплатить акционерам, если государство решило, что без этого объекта мы жить будем плохо, тогда мы национализируем этот объект, и при этом выплачиваем рыночную стоимость собственникам этого объекта. Поэтому есть ли у государства деньги, чтобы провести ту или иную национализацию? Либо мы говорим о конфискации.
Если мы говорит о “ПриватБанке”? Это конфискация в пользу государства, либо все-таки национализация?
– Я думаю, что сегодня разговор идет о том, что действительно “ПриватБанк” занимает существенную долю рынка. И если с “ПриватБанком” что-то случится такое сверхъестественное, в плохом смысле, то, конечно, это будут потрясены все устои государства.
Почему? Потому что, например, порядка 400 миллиардов гривен депозитов физлиц находится в банковской системе, из которых больше 150 миллиардов находится в “ПриватБанке”.
Грубо говоря, на сегодняшний момент “ПриватБанк” обслуживает до половины всех банковских активов. Это кредиты, и депозиты, и комиссионные услуги, это и сеть терминалов, и торговли, и т.д. Поэтому государство переживает, как бы чего не вышло. Это нормально.
И в данной ситуации задача государства выработать такие системы и правила, чтобы даже при желании того или иного акционера или менджемента нажать кнопку и все это разрушить, чтобы этого не произошло. Вот здесь, я думаю, куда нужно смотреть государству в лице НБУ и других профильных систем.
Если Гонтарева говорила о том, что до конца года будет понятно, выполнил ли банк вот эти условия докапитализации, стоит ли ожидать, что в ближайшие несколько месяцев и будет принято решение о национализации “ПриватБанка” в том или ином виде?
– Я уверен на 100%, что такого решения в ближайшее время не будет.
