Сегодня у Украины нет шансов быть аграрной страной и при этом иметь достойный уровень жизни населения. Об этом заявил директор Института экономических и общественных исследований имени Александра Поля Владимир Панченко.
Украина имеет все шансы стать «аграрной сверхдержавой»: ее потенциал позволяет нарастить производство сельхозпродукции и увеличить присутствие на мировом рынке. Об этом заявил посол США в Украине Джефри Пайетт. А несколько ранее президент Петр Порошенко назвал сельское хозяйство приоритетной отраслью экономики.
Гордость за отечественный аграрный сектор стала и главным лейтмотивом правительственных отчетов 2015 года. Однако у этого оптимизма есть и обратная сторона: государство с аграрной, а тем более – сырьевой, специализацией экономики рискует оказаться беззащитным перед как глобальными, так и локальными вызовами. В чем это выражается, и почему заявления о грядущем процветании Украины вследствие сырьевой экспансии на мировые рынки – не более чем популизм, пояснил Владимир Панченко.
Давно известна и доказана историей истина: богатая страна и аграрная страна − понятия взаимоисключающие. И, как это ни парадоксально, больше всего голодных бунтов в мире происходило именно в государствах с развитым сельским хозяйством.
Почему аграрные страны уязвимы? Первая и главная причина − поставка монопродукции. А любой продукт, который продается на бирже, скажем, пшеница или кукуруза, всегда был очень рискованным, ведь он полностью зависит от колебаний мировых цен. Страны, которые опираются на продажу монопродукции, автоматически попадают в зону риска, ведь маржа ими вообще не регулируется.
Давайте обратим внимание на колебания цен на сельхозпродукцию за последние 20 лет. Например, пшеница: от $105 за тонну в 2000-м до $439 в 2008 году.
Последние тренды демонстрируют падение по всем сырьевым продовольственным позициям: пшенице, кукурузе, ячменю, семенам подсолнечника. В результате имеем продолжающееся более восьми лет падение цен на сельхозпродукцию.
Дифирамбы нашим черноземам и полям стоит оставить фольклору. Вы можете продавать запчасти к самолету с маржей в 100% или 500%, но не добьетесь таких цифр, продавая зерно или руду. Даже если у вас богатые месторождения и самая лучшая почва
Небольшое сравнение с автомобильным сектором. На недорогой японский внедорожник с начала 2013-го до конца 2015 года цена колебалась на уровне $28-32 тыс. В этот же период цена на зерно упала с $310 до $212 за тонну, достигнув к концу 2015 года $160-170 за тонну. Стоимость автомобиля колебалась в диапазоне 7-14%. В этот же период цена на зерновые упала в 2,4 раза, то есть почти на 60%.
С 2005 по 2010 год цена на зерно в основном держалась в диапазоне $145-215 за тонну. В течение второй половины 2007-го был пик − $430 за тонну, но в 2008-м оно подешевело до $220. Стоимость автомобиля в это время была стабильной.
Поэтому, сколько бы мы ни увеличивали валовой сбор зерна − если цена будет низкой, Украина от этого богаче не станет. Причем чем больше мы будем производить продукции, тем более весомым может быть колебание цен. Даже 5 или 10 млн тонн дополнительного поступления на рынок монотовара из Украины может привести к волатильности, что будет убивать доходность.
Поэтому дифирамбы нашим черноземам и полям стоит оставить фольклору. Вы можете продавать запчасти к самолету с маржей в 100% или 500%, но не добьетесь таких цифр, продавая зерно или руду. Даже если у вас богатые месторождения и самая лучшая почва.
Богатые страны, которые имели все условия для развития сельского хозяйства, отказались от этого сомнительного счастья. Австралия на государственном уровне провозгласила несырьевое будущее, несмотря на мощный зерновой сектор. Даже, казалось бы, аграрная Бразилия, обладая громадными сырьевыми запасами, сегодня делает ставку на авиастроение (самолеты Embraer).
Турция долгое время ассоциировалась с сельским хозяйством. Но в своем 20-летнем плане экономического развития это государство поставило стратегическую задачу: уменьшить долю сельхозпродукции в ВВП до менее чем 10%. В результате Турция развивалась в промышленном направлении, и за десять лет (сюда вошли и периоды кризиса) увеличила свой ВВП в три раза.
Во время последнего визита в Иерусалим министр аграрной политики и продовольствия не скрывал восторга от того, что 40% израильского хлеба выпекается из украинского зерна. «Простота хуже воровства» − профильный министр гордится тем, что мы экспортируем сырье, а не ту же муку, по сути, расписываясь в том, что мы превратились в сырьевой придаток из когда-то аграрной страны. 57% украинского аграрного экспорта − сырье.
Конечно, существуют сложности с выходом на экспортные рынки с продукцией с большой добавленной стоимостью. Однако фиаско с поставкой яиц одного из наших крупных холдингов, недавние заявления владельца другого агрохолдинга о вреде присоединения Украины к ЗСТ с ЕС именно по аграрному сектору, который по всем исследованиям считался перспективным, свидетельствуют, что нашу переработанную продукцию не очень ждут ни на развитых рынках, ни в развивающихся.
Давайте говорить откровенно − в Украине дестимулируется развитие переработки в агросекторе. Поэтому выгоднее заниматься зерном. В начале 1990-х, после окончания аспирантуры, я погрузился с головой в бизнес, экспортируя в Центральную Европу изделия из металла и импортируя одежду. Через некоторое время я получил от венгерских партнеров предложение создать в Украине совместное предприятие − сеть мини-пекарен для выпечки хлеба.
Этот бизнес был прибыльным в Венгрии, похожие надежды возлагались и на нашу страну. Но после составления бизнес-плана оказалось, что получить прибыль на изготовлении хлеба в Украине невозможно из-за его политически заниженной цены − около $0,1 за буханку. Зато в Венгрии цена хлеба составляла $0,6.
Опытный коллега по бизнесу объяснил, что именно столько составляет порог рентабельности. Мол, хлеб должен стоить $0,6-1, чтобы все зарабатывали. Я решил «подождать цены» несколько лет, но так и не дождался, и погрузился в другие проекты. Прошло 20 лет, ситуация не изменилась: те, кто работает в хлебопекарной отрасли по рыночным правилам − убыточны. Производство хлебобулочных изделий в Украине из года в год падает. Аналогичная ситуация – на рынке молока и в ряде других секторов.
Иллюзия привлекательности агросектора возникла повторно в 2014 году как раз из-за бездарной деятельности правительства и Нацбанка. Произошло катастрофическое падение гривны − и многие с удивлением увидели, что наша сельхозпродукция пользуется повышенным спросом в мире. Но ситуация исправилась в течение следующего года, когда внутренние цены поднялись соответственно повышенному после девальвации курсу доллара. Если девальвация происходит в пределах 15% плавно и ежегодно, можно говорить о качественной валютной экспортно-поддерживающей политике. Но для начала нужно иметь товар, который нужно поставлять на рынок.
Сегодня у Украины нет шансов быть аграрной страной и при этом иметь достойный уровень жизни населения. Даже при увеличении производства зерновых вдвое вклад сельского хозяйства в ВВП может составлять максимум 14-15%.
Кабмин (как нынешний, так и предыдущие) всегда смотрит на статистику, и убеждает, что у нас успешный экспорт, имея в виду зерно. Но уже даже европейцы отказались от риторики, что Украина должна быть аграрным государством. Сырьевая страна с более 40 млн населения не сможет обеспечить благосостояние своим гражданам.
