Виктор Шендерович – о том, почему Владимир Владимирович не может уйти и чем все это закончится
Центр стратегических разработок опубликовал социологию, которая должна напугать власть: граждане устали от безволия политического руководства страны и всей государственной машины, люди в депрессии от застоя, все меньше говорят о прошлых заслугах Путина, все больше – о необходимости революционных перемен.40% не хотят видеть Путина президентом после 2018 года, половина не желает возвращения Медведева, очень многие надеются на приход нового лидера.Однако, считает наш эксперт, публицист и писатель Виктор Шендерович, власть проигнорирует социологию и запрограммированно приведет страну к неизбежной политической и социальной катастрофе.
Виктор Анатольевич, значат ли выводы ЦСР, что старательно создаваемый героический, мачистский образ Путина разрушается?
Я по этому поводу уже как-то цитировал Ильфа и Петрова, когда Остап Бендер говорит Шуре Балаганову: «Ваши рыжие кудри примелькаются, и вас просто начнут бить». Рано или поздно «кудри» начинают надоедать, а кормлением белочек и тигров и встречами с доярками нельзя надолго заменить реальную политику, запрос на реальные изменения.
Конечно, когда Путин пришел «на новенького», на фоне уставшего,деградирующего, находившегося в плохой физической форме и не вполне самостоятельного Ельцина, он выглядел чрезвычайно обнадеживающе. Огромное количество людей из демократической среды – они не любят об этом вспоминать – восприняли приход Владимира Владимировича с большим подъемом. Но – «по делам их узнаетеих». За 13 лет он успел показать истинного себя, свои истинные цели, намерения и методы. И сегодня, конечно, есть запрос на обновление.
Но драматизм заключается в том, что эволюционными способами изменить ситуацию уже невозможно – эти институты разрушены Путиным при молчаливом согласии самого общества.Если бы такие цифры были опубликованы, скажем, во Франции, это означало бы смену властив короткое время: раз есть такой запрос и есть честные выборы и свободные СМИ, значит, он будет осуществлен. Но у нас кровеносные сосуды системы закупорены, и намертво, у Владимира Владимировича и его команды большое желание никуда не уходить, я бы даже сказал, невозможность уйти из власти.Никаких честных выборов не будет, кооператив «Озеро» ничего не отдаст – они слишком много натворили, чтобы просто отойти от власти. Потому что как только они это сделают, история с Берлускони покажется детским лепетом.В сочетании с цифрами, которые вы назвали, означает только близость неких социальных катаклизмов. Социология никак не представлена ни в парламенте, ни в исполнительных органах власти, ни на телевидении, она идет вразрез с государством, а такие государства долго не стоят.
Тот же Ельцин потребовал гарантий безопасности, получил их, и обошлось без катаклизмов. Почему же и Путину не пообещать таких гарантий? Может, это стало бы выходом из тупика?
С Ельциным все-таки другой случай. Ельцин не сажал политических противников, за Ельциным нет кооператива, отпилившего полстраны. Гарантии Ельцину были политического свойства – это были гарантии против репрессий со стороны политических противников, тех же коммунистов. В случае с Путиным речь идет о законе, а он не хуже нас помнит истории с Пиночетом и Милошевичем, которым тоже давали какие-то гарантии, но потом те, кто их давал, уходили, а больше никто никаких гарантий не предлагал. Так что, думаю, Путин ни на какие гарантии не пойдет. К сожалению для нас и для себя, он эту развилку уже проскочил, совсем недавно – в декабре-феврале. Альфред Кох как-то написал, что тогда в высших эшелонах власти искали какой-то компромиссный выход и даже написали программу, комбинацию постепенного, мягкого ухода Путина от власти, но все закончилось очень смешно: не нашлось человека, который согласился быпередать эту программу Владимиру Владимировичу. Потом что всемизвестно, что тех, кто приносит дурные новости, султаны вешают на шелковом шнурке. Так что может быть какая угодно аналитика, социология, но посколькувсе утыкается в одного шаха, авторитарного лидера, вся эта социология идет псу под хвост.
С другой стороны, октябрьские выборы показали, что система, которая мобилизует на голосование свой подручный электорат – бюджетников и силовиков, – в общем-то, более-менее устойчива.
Такого рода устойчивость – это классическая устойчивость авторитарных режимов, которые стоят-стоят, а потом разом падают. В советское время тоже все было под контролем – и тоже с помощью партии, спецслужб, СМИ. Но за пару лет все рассыпалось в прах.
Ну, тогда голодуха была: американцы в сговоре с арабами «сплющили» цены на нефть и СССР обанкротился. Ну и плюс ненависть простого народа к зажравшейся советской номенклатуре. А сегодня, при Путине, российский народ потребляет так, как, пожалуй, никогда в своей истории. Потребление стало просто национальной идеей.
Знаете, в чем опасность? Сегодня власть громит цивилизованную оппозицию (это сто тысяч митингующих плюс несколько миллионов сочувствующих), которая выступает с абсолютно нормальными требованиями объективных судов, свободных СМИ и честных выборов. Но когда подешевеет нефть или Америка придумает что-нибудь неоктановое, и выяснится, что мы просто огромная территория, заполненная никому не нужными нефтью и газом, что без нас запросто можно обойтись, и рухнет бюджет, потому что ничего, кроме как качать и сосать из собственной земли, мы не придумали и не умеем, вот в этот момент, в связи с неспособностью государства выполнять социальные обязательства, на улицы выйдут уже бюджетники, их, как вы говорите, «ручной» электорат. И администрация столкнется не с Быковым, Каспаровым и Новодворской, а с совсем другой публикой, у которой радикально другие способы решения социально-политических проблем. Тогда на первый план выйдут политические популисты, которые будут предлагать самые простые, то есть самые кровавые и потому привлекательные в глазах населения вещи – леваки и националисты. А виноватыми, соответственно, снова будут богатые инородцы. Россия проходила это много раз, но поскольку во власти сегодня «троечники», которые хорошо знают, как пилить бюджет, но плохо разбираются в истории, они будут продолжать свое дело, пока матушка-история не напомнит, как это бывает.
Вполне возможно, что катастрофа, о которой вы говорите, произойдет за пределами президентских сроков Путина, поэтому он так расслабленно и ведет себя.
Я не думаю, что он расслаблен. Он напуган, и очень сильно. Не стоит преувеличивать степени хладнокровия Владимира Владимировича. Разумеется, он может просто недожить до того момента, когда все грохнется. Но тем лучше для него и тем хуже для нас. Потому что грохнется все равно. И именно грохнется, потому что все возможности эволюционного, поступательного развития Путин, повторяю, отрезал. Все остальное, включая судьбу самого Владимира Владимировича (а история в условиях закупорки кровеносных сосудов выбирает какие-то другие пути и периодически воздает правителям типа Каддафи), – это все детали.
Но ведь в этой ситуации логично как раз ослабить удавку, устранить тромбы. Почему, как вы думаете, Путин не идет на этот вариант?
Он такой, как его учили. Он же не с филфака и не с философского, а из Высшей школы КГБ. И вот эта черно-белая картина, картина противостояния – это он сам, он так устроен. Он искренне считает, что всякий компромисс – это проявление слабости. И потом, западный политик заточен на компромиссы. Если ты, как Обама, избранный президент и хочешь переизбраться, то ты вынужден гармонизировать интересы многих сторон. Поскольку Путину не надо, чтобы за него голосовали, у него есть Чуров, поскольку ему не надо побеждать в конкуренции, то и компромиссы не нужны, тем более что это «не по-пацански». Все бы ничего, если бы у него в заложниках не была вся страна.
А что страна? Они создали герметичную, иллюзорную картину мира, в которой благополучно живут.
Ну да, те же стерхи – это отражение психологии авторитарного человека, в окружении которого некому поправить, потому что он закрыт для замечаний, для обратной связи. Ведь совершенно очевидно, что Обама не летает со стерхами потому, что наутро центральное американское телевидение вываляет его в перьях и у него упадет рейтинг, он просто не может себе этого позволить.
А у Владимира Владимировича свое телевидение, которое показывает то, что ему нравится.
Да, и своя референтная группа, которая успокаивает его, что он во всем прав. Таким образом, нам нужно думать о том, чтобы все это стало личной проблемой Владимира Владимировича, надо возвращать демократические механизмы. В этом смысле показательны выборы Координационного совета оппозиции – это первые за 15 лет честные выборы, с равными возможностями для всех участников. А что касается функций КС, то их замечательно выразил Дмитрий Быков: убрать с дороги дохлую лошадь (ведь ясно, что сама она уже не отползет, потому что она дохлая), а уж затем решать, что делать дальше. Вот цель, которая объединяет людей от Дмитрия Быкова до националиста Тора.
Наши эксперты говорили, что выборы КС прошли «под Навального» и это источник будущих внутренних конфликтов в оппозиции. Так что, возможно, до «дохлой лошади» просто не дойдет – КС погрязнет в собственной драке.
Если эксперты предъявят факты фальсификации этих выборов, тогда да. Но все остальное – разговор в пользу бедных. Предложение экспертам: кончайте валять дурака. Лидерство Навального подтверждено открытыми, честными выборами. Мой голос посчитан, в отличие от голоса, отданного на выборах Государственной думы. Власть пыталась и впредь будет пытаться дискредитировать Навального, искать ему дрессированную альтернативу. Но когда мы стащим с дороги дохлую лошадь, то снова попробуем провести такие же выборы, в которых поучаствуют уже не 80 тысяч, а миллион человек. С другой повесткой. Повторяю – надо возвращать демократическую повестку: независимые суды, честные выборы, свободные СМИ. Если будут такие механизмы, мы будем контролировать и Навального, когда он придет в госорганы, как контролировали Ельцина.
Есть такое мнение: революционер Навальный опасен во власти, пусть делает революцию – и уходит.
В самой постановке такого вопроса есть подлог. Революция – это свержение законной власти, нарушение закона. А то, чем занимается Навальный и КС, – это не революция, это попытка контрреволюции. Революционер – это Путин, ведь действие Конституции приостановлено, она, как и сталинская революция, просто клочок бумаги, книжка, которая где-то там лежит и никого не волнует. Навальный же занимается тем, чтобы вернуть действие Конституции.
Одного нового лидера мало. Нужна идея, которую он персонифицирует. Вы даете концерт в Екатеринбурге 4 ноября, в День народного единства. Какая идея, по-вашему, способна разбудить и сплотить наш народ?
Когда-то Солженицын сформулировал замечательную идею – сохранения, сбережения нации. Причем, я уверен, на либеральной основе, потому что другая программа – националистическая или религиозная, деление по этносам и вере – приведет к распаду страны. Единственный общий знаменатель, который можно найти для Чукотки, Калмыкии, Кавказа, Москвы и Брянска, – это права человека, это уважение его достоинства. Это американский путь, путь федеративный, когда в Коннектикуте работают одни законы, а в Техасе – другие,точно так же должно быть и у нас. Григорий Горин, когда услышал про «вертикаль власти», сказал: Россия – страна горизонтальная. Единственное, что может сохранить нас как страну, – уважение к правам человека.
Люди должны сами начинать собираться и договариваться о правилах. Потому что репрессивное государство, которое не брезгует похищением людей, с вполне себе советским, слипшимся с властью телевидением, которое все это оправдывает, ничего за нас не сделает, кроме дальнейшего ужесточения с непредсказуемой ответной реакцией. Это, можно сказать, физика: угол падения равен углу отражения.
