Путин может сделать главу Следственного комитета России Александра Бастрыкина следующим козлом отпущения. Этот человек, руководящий уничтожением российской оппозиции, нажил множество врагов как внутри Кремля, так и за его пределами.
Владимир Путин может сделать главу Следственного комитета России (СКР) Александра Бастрыкина следующим козлом отпущения, предрекает обозреватель The Atlantic Майкл Уэйсс. Дело в том, что человек, руководящий уничтожением российской оппозиции, нажил множество врагов как внутри Кремля, так и за его пределами.
Автор перечисляет громкие скандалы с участием Бастрыкина. В июне 2012 года в ходе поездки по Кабардино-Балкарии глава СКР угрожал одному из сопровождавших его журналистов – сотруднику “Новой газеты” Сергею Соколову. Дело получило широкую огласку внутри страны – и Бастрыкин неожиданно для всех принес извинения, говорится в статье.
Самый известный российский оппозиционер Алексей Навальный назвал тогда извинения Бастрыкина бесполезными. Руководитель СКР совершил преступление, настаивал он, значит надо его уволить и судить.
Вскоре после инцидента с Соколовым Навальный привлек внимание к очередному злоупотреблению Бастрыкина. Борец с коррупцией предъявил документы, из которых следовало, что у правоохранителя имеется квартира и бизнес в Чехии, а также вид на жительство в этой стране.
Все это позволило Навальному заклеймить Бастрыкина в своем блоге как истинного “иностранного агента”, пишет автор статьи. “Как вы думаете, спецслужбы стран-членов НАТО были в курсе того, что замгенпрокурора РФ, допущенный к гостайне, обратился в МВД Чехии за получением вида на жительство?” – язвительно спрашивал он своих читателей.
Несомненно, именно после того, как Навальный опубликовал эти разоблачения, сопроводив их едкими комментариями, Бастрыкин и вознамерился уничтожить оппозиционера любыми доступными средствами, уверен журналист. Он распорядился возобновить расследование по делу “Кировлеса”, которое до этого было закрыто за отсутствием состава преступления. “У вас было уголовное дело против этого человека, и вы его втихаря прекратили, – устроил силовик разнос своим подчиненным. – За такие вещи пощады не будет”. Впоследствии Навальный был приговорен к 5 годам лишения свободы и взят под стражу в зале суда, однако уже на следующий день его выпустили на свободу, напоминает Майкл Уэйсс.
По мнению журналиста, Бастрыкин, выступая в роли проводника воли самого Путина, посадил Навального, а выпустил его генпрокурор России Юрий Чайка. “На самом деле, Навальный – последняя съеденная пешка в партии, которая разыгрывалась уже несколько лет и которую Бастрыкин, нечто среднее между Аль Капоне и Эдгаром Гувером, неуклонно проигрывает”, – считает Уэйсс.
В советские времена принадлежность функционеров к правящему блоку можно было определить по тому, кто был сослан в ГУЛАГ или получил пулю в затылок, а кто нет, вспоминает журналист, но в сегодняшней России границы между кланами элит едва заметны. Чтобы понять подноготную вражды Чайки и Бастрыкина, автор предлагает проследить путь последнего к вершине власти.
Еще в молодости в нынешнем главе СКР аппаратчик уживался с профессиональным охотником на диссидентов, делится результатами своих изысканий Уэйсс. В 1980 году он стал секретарем Ленинградского обкома комсомола и особо отличился, исключив из ВЛКСМ лидера рок-группы “Аквариум” Бориса Гребенщикова.
В постсоветскую эпоху Бастрыкин, как многие чиновники его поколения, занимал мелкие и средние должности в различных правоохранительных учреждениях, пока наконец не очутился в Министерстве юстиции, которое в то время возглавлял Юрий Чайка. Там он дослужился до начальника департамента Северо-Западного федерального округа. В 2006 году у Бастрыкина случился конфликт с руководителем министерства, и он был переведен в МВД, говорится в статье.
В том же году разразился скандал с мебельным центром “Три Кита”, продолжает повествование автор. Выяснилось, что чиновники из МВД и Генпрокуратуры, которой тогда руководил протеже Игоря Сечина Владимир Устинов, замешаны в контрабанде мебели. Последовали перестановки, в результате которых Чайка и Устинов поменялись портфелями. Новый генпрокурор вскоре решил изменить процедуру ведения предварительного следствия и попросил Дмитрия Медведева о создании независимого следственного органа.
Вся беда в том, что Медведев – скорее технократ, чем силовик, – был безвластным президентом и его инициативу саботировал Владимир Путин, возглавлявший тогда российское правительство. В итоге Следственный комитет стал не инструментом пресечения войны кланов, а инструментом определения победителя в этой войне, сожалеет журналист. СКР можно рассматривать как новую опричнину, проводит исторические параллели Уэйсс, а главным опричником был немедленно назначен верный Сечину Бастрыкин.
После начала масштабных акций протеста, спровоцированных массовыми фальсификациями на парламентских выборах 2011 года, Путин поручил Бастрыкину искоренить российскую оппозицию, и тот сразу принялся за дело. Следствию по делу “Кировлеса” предшествовал домашний арест Удальцова, обвиненного в работе на Грузию, и похищение на территории Украины Леонида Развозжаева, говорится в статье.
“Людей даже не нужно сажать в тюрьму. Достаточно, если обвинения будут висеть над ними, как дамоклов меч. Тогда они будут вести себя порядочно, ведь они будут знать: будешь вести себя слишком радикально – придут следователи и заберут тебя”, – приводит Уэйсс прошлогодний комментарий Юрия Скуратова, бывшего генпрокурором при Ельцине. Однако теперь дамоклов меч висит над головой самого Бастрыкина, который нажил множество заклятых врагов как внутри кремля, так и за его стенами, пишет автор.
При всем недовольстве американским “Законом Магнитского”, у него есть и полезные черты. Всякий, кто в него включен, больше не может въехать в США и становится изгоем на Западе, что делает его легкой добычей для Путина. Российская оппозиция прекрасно уяснила эту диалектику, так что несложно догадаться, чья фамилия значится первой в списке кандидатов на попадание в “черный список”, сообщает обозреватель.
По словам эксперта по российским службам безопасности Марка Галеотти, личная власть Бастрыкина невелика. Дело в том, что у него нет ни одного из атрибутов непотопляемого российского силовика. Хотя он был однокашником Путина, его нельзя назвать другом президента. Во-вторых, в борьбе за власть с высокопоставленными чиновниками он растерял всех союзников и покровителей, в том числе благоволившего ему Сечина. Наконец, по меркам российской верхушки, Бастрыкин не богат, так что откупиться от неприятностей ему тоже не удастся.
Сегодняшняя власть Бастрыкина – это власть придворного, которая имеет свои пределы и длится до тех пор, пока он имеет доступ к уху царя, утверждает Галеотти. При этом Путин хорошо изучил Бастрыкина и понимает, что тот целиком находится в его власти.
Не следует забывать: в России есть давняя традиция – оборачивать государственный террор против тех, кто его развязал. В этом отношении Бастрыкин видится Уэйссу и Галеотти неким путинским Николаем Ежовым. В конце 1930-х годов Ежов возглавлял “великую чистку”, но уже в 1940-м глава НКВД был смещен с поста и расстрелян. В память о нем осталось мрачное слово “ежовщина”. Сталин возложил всю вину за репрессии на Ежова и, избавившись от него, снял с себя часть ответственности. Судя по всему, “бастрыковщине” уготована схожая судьба, подводит итог Уэйсс.
