Россия, во видимому, стремится вернуть себе статус сверхдержавы
Ещё более активная дипломатическая роль России вырисовывается в регионе, который в прошлом был ею в некотором роде заброшен. Тем не менее, время покажет, ищет ли Москва новых площадок для демонстрации своего превосходства над Вашингтоном или преследует давнюю и заветную мечту Владимира Путина о восстановлении былой славы сверхдержавы. Или же, если проще, пытается ли российское руководство, принимая во внимание его абсолютное влияние, играть в разрешении международных проблем позитивную роль.
Довольно любопытно, что новой зоной российских интересов стал Судан, а если точнее, две республики: Судан и Южный Судан, после того, как от первого решил отделиться последний. На всём протяжении долгой гражданской войны, длившейся около двадцати лет, за которой последовали затянувшиеся на три года мирные переговоры и шестилетний период, отведённый на реализацию положений всеобъемлющего мирного соглашения, присутствие России в этом регионе было нулевым. Это отсутствие можно отнести на счёт проблем, перед которыми стояла страна, пытаясь приспособиться к наступившей после распада Советского Союза новой действительности.
Даже после раздела Судана в регионе остался ряд нерешённых вопросов. Самым насущным является спор о районе Абьей, который уже давно не могут поделить между собой два племени – Миссерия из Судана и Нгок-динка из Южного Судана. Некоторые влиятельные лидеры Южного Судана принадлежат Нгок-динка, например, министр по делам правительства Денг Алор, а также представитель страны в ООН доктор Фрэнсис Денг и бывший министр доктор Лука Бионг. Эти видные руководители продолжают оказывать давление на правительство с целью разрешения ситуации с Абьей – настолько сильное, что все остальные вопросы остаются её заложниками.
Африканский союз сначала посредничал между двумя государствами сам, а затем решил обратиться за помощью к Совету Безопасности ООН. Эта просьба о помощи была удовлетворена в соответствии с положениями известной главы 7 Устава ООН, что фактически означает возможность применения мер воздействия и санкций к стороне, которая срывает процесс урегулирование спора.
Однако действенность решений ООН зависит от единства позиций постоянных членов и, в частности, от позиции постоянных членов, обладающих правом вето. О значении указанного обстоятельства явно свидетельствует вытекающий из него сирийский кризис.
Судан уже давно жалуется на сложившийся в палатах Совета Безопасности ООН дисбаланс в пользу Южного Судана, за которым предположительно стоят Соединённые Штаты. Хартум нашёл способ исправить это несоответствие, создавая условия для стратегических отношений с Россией, в частности, в горнодобывающей отрасли. Со своей стороны, Москва уже назначила своим специальным представителем Михаила Маргелова. В отличие от своего американского коллеги Принстона Лаймана, Маргелов бегло говорит по-арабски и, что ещё важнее, проводит регулярные встречи с президентом Омаром аль-Баширом. США не признают Международный уголовный суд (МУС) и не позволяют своим дипломатам встречаться с президентом Судана (которому МУС предъявил обвинение), тем самым лишая себя возможности взаимодействия с высшим руководством страны.
На прошлой неделе в Москве побывали делегации как из Хартума, так и Джубы, пытавшиеся склонить её на свою сторону, в том числе и по вопросу об Абьей на тот случай, если Африканский Союз передаст его на рассмотрение Совет Безопасности.
Доводы, озвучиваемые Суданом, состоят в том, что для подобных споров, затрагивающих интересы местных племён, решения, навязанные извне, не работают, особенно решения, которые предполагают необъективность, такую как отрицание за Миссиера права участвовать в будущем референдуме по вопросу о том, должен ли Абьей войти в состав Южного Судана или остаться частью Судана. С другой стороны, Южный Судан утверждает, что сейчас самое время для разрешения вопроса Абьей, поскольку предмет спора прошёл через все возможные переговорные инстанции, включая международный третейский суд в Гааге, и остаётся только действовать.
Абьей окрестили суданским Кашмиром, и время покажет, найдёт ли Москва в этой новой африканской горячей точке новую площадку, на которой она сможет продвигать свои цели и готовить своё возвращение в качестве мировой державы.
Необходимо подчёркнуть одно – аргумент о том, что такие острые споры с трудом поддаются решению навязанными из-за границы рецептами, приводит нас к основной дипломатической максиме, гласящей: оставьте решение региональных вопросов региональным организациям.
