В США все труднее заниматься бизнесом, и никакое экономическое стимулирование не поможет - надо навести порядок в институциях, заявляет со страниц The Wall Street Journal Найолл Фергюсон (Гарвардский университет).
Новая книга Фергюсона, на которой основана эта статья, называется “Великая дегенерация” (“The Great Degeneration”).
За последние 15 лет Фергюсон создавал небольшие фирмы в США и Великобритании. “Я обнаружил нечто неожиданное: в Британии это гораздо проще. В США, похоже, гораздо больше регулирования, один из главных вопросов – нервотрепка с медицинской страховкой для моих немногочисленных сотрудников. Кроме того, платные консультации юристов определенно отнимают гораздо больше часов”, – пишет автор.
Фергюсон призадумался, нет ли тут связи с невзгодами экономики США. “Если бедные страны могут разбогатеть, совершенствуя свои институции, не может ли статься, что богатые страны могут обнищать, допустив дегенерацию своих институций?” – вопрошает автор и дает положительный ответ.
Фергюсон ссылается на доклады “Doing Business”, которые публикуют Всемирный банк и International Finance Corporation. По этой информации можно заключить, как быстро – или как медленно – работает бюрократическая машина в разных странах мира.
Сколько времени требуется на совершение 7 основных шагов – “открыть фирму, зарегистрировать имущество, заплатить налоги, получить лицензию на импорт и экспорт и привести в исполнение контракт”? В 2006 году все эти процедуры вместе взятые занимали в США 368 дней. Теперь – дольше: 433 дня. Автор подчеркивает: “Лишь в двух десятках стран общая длительность бюрократических формальностей увеличилась”. США оказались в “худшей десятке” (на 6-м месте), как Зимбабве, Бурунди и Йемен.
“Почему в Америке становится сложнее заниматься бизнесом? Одна из причин – чрезмерно сложное законодательство”, – пишет автор. По его мнению, американские законы настолько изощренные, что почти никому не хватает ни времени, ни желания их читать.
Громоздкое законодательство выгодно юристам и лоббистам. “Сложность не дружит с маленьким человеком. Она дружит с толстыми бумажниками и кумовством”, – говорится в статье. У Фергюсона появляется соблазн заявить, что верховенство закона сменилось в США верховенством юристов.
Фергюсон критикует и систему гражданских исков, заявляя, что она обходится чрезвычайно дорого. В рейтинге экономической свободы канадского Fraser Institute (точнее, в категории “юридическая система и право собственности”) США переместились с 9-го места в 2000 году на 33-е в 2010-м.
В Индексе глобальной конкурентоспособности (Всемирный экономический форум) показатели США с 2004 года ухудшились на 6%, тогда как показатели Китая выросли на 12%. США оказались в верхней двадцатке лишь в одной категории из 22 (“степень защиты инвесторов), а в семи категориях (например “издержки, связанные с организованной преступностью”) не попали даже в верхние 50, говорится в статье.
Фергюсон ищет объяснение: “Большинство старых специалистов по политической философии полагали, что республики обречены на упадок или на имперскую коррумпированность”. Таковы уроки Древнего Рима и Французской Революции. В наше время Мэнкур Ольсон полагал, что всякая политическая система со временем становится заложницей особых интересов, а Япония и ФРГ после Второй мировой войны поднялись именно потому, что война смела старую корыстную элиту.
Автор призывает не воспринимать его статью как очередное пророчество гибели США. Демографическая ситуация лучше, чем в Японии и Германии, где население стареет. Революция в добыче газа и нефти означает переход к энергетической независимости. Снижение тарифов на электричество уже стало толчком к возрождению американской промышленности, извещает Фергюсон. Правительства некоторых штатов более дружелюбно относятся к бизнесу, и в Техасе и Северной Дакоте “уже есть признаки великой регенерации”.
Однако автор призывает читателей сделать выбор: либо делать вид, что проблемы можно решить, наращивая фискальное стимулирование или количественное смягчение, либо устранить изъяны институций, препятствующие росту. “Правда, о них говорят лишь немногие экономисты. Но дело в том, что мало кто из экономистов руководит фирмами”, – заключает Фергюсон.
