После того как более двух десятков стран отказались предоставить Эдварду Сноудену политическое убежище, желание взять его к себе изъявили Венесуэла и Никарагуа. Вскоре к ним примкнула Боливия.
Однако, как пишет в субботу Wall Street Journal, пока неясно, каким образом Сноуден доберется до этих стран.
Он может вылететь из Москвы на Кубу, у которой, правда, есть договор об экстрадиции с США, но, как замечает газета, он практически не применяется. Оттуда Сноуден отправится дальше.
Как отмечает корреспондент агентства Associated Press Наталья Васильева, направляющиеся в Гавану самолеты “Аэрофлота” летят над американской территорией, в связи с чем существует возможность того, что авиалайнер с беглецом на борту посадят в США.
На это напоминают, что Барак Обама заявил на днях, что он не собирается “поднимать в воздух истребители из-за 29-летнего хакера”.
Большинство альтернативных маршрутов проходят через воздушное пространство европейских стран, четыре из которых на днях закрыли его для авиалайнера боливийского президента Эво Моралеса в связи с подозрением, что он тайно вывозит Сноудена из России. Самолет Моралеса несколько часов продержали в Вене. Американца в нем так и не нашли.
Высокопоставленный американский чиновник заметил в интервью Wall Street Journal, что заявление венесуэльского президента Николаса Мадуро о том, что его страна готова предоставить 30-летнему американцу “гуманитарное убежище”, на данный момент “носит больше символический характер”, поскольку “судьба Сноудена по-прежнему в большой степени зависит от российских властей”.
“Сноудену еще нужно добраться до венесуэльской территории”, – пояснил он.
По мнению газеты, предложение Мадуро, видимо, является реакцией на вынужденную посадку боливийского “Борта номер один” в венском аэропорту. Этот эпизод разгневал ряд латиноамериканских лидеров.
“Жертва североамериканского империализма”
Боливийский вице-президент Альваро Гарсия Линера, пишет либеральный политический сайт The Daily Beast, “верещал, что Моралеса “похитили империалисты”. Сам Моралес заявил по возвращении, что явился жертвой “североамериканского империализма”. Эквадорский президент Рафаэль Корреа написал в Twitter, что “мы должны отстаивать свою независимость, суверенитет и достоинство”.
Министр иностранных дел Венесуэлы Элиас Хауа охарактеризовал случившееся как проявление “тоталитаризма” и “фашизма”.
“Произошедшее в Европе подлило масла в огонь, и Мадуро не устоял перед соблазном раздуть его еще больше, – говорит президент вашингтонской организации “Межамериканский диалог” Майкл Шифтер. – В случившемся усмотрели происки США. Это задело многих за живое и было воспринято как оскорбление, требующее весьма резкого ответа”.
По словам Шифтера, вне зависимости от того, доберется ли Сноуден в конечном итоге до Венесуэлы, этот жест Мадуро, видимо, прозвучит погребальным звоном по надеждам на улучшение отношений с США.
В мае госсекретарь Джон Керри встретился со своим венесуэльским коллегой. Оба сказали, что возьмут курс на разрядку.
В пятницу, когда Венесуэла отмечала годовщину независимости, Керри прислал ее правительству поздравительное письмо. Шифтер предсказывает, что теперь все это пойдет насмарку.
При этом новые трения с США усложнят попытки Мадуро совладать с экономическим кризисом. Эксперты предсказывают, что уровень инфляции в Венесуэле достигнет в этом году чуть ли не 40%. Деньги обесцениваются, в стране перебои с ширпотребом.
Отто Райш, который был послом США в Каракасе еще при Рейгане, заметил известному сайту Newsmax, что, соглашаясь укрыть Сноудена, Мадуро пытается показать, “какой он крутой мужик”, и походить на своего предшественника Уго Чавеса.
“Венесуэла ничего от этого не выиграет, – говорит Райш. – Вот Мадуро, тот выиграет. Мадуро сделается мачо, каким его до сих пор не воспринимали. Он был посмешищем в Венесуэле из-за таких вещей, как его заявление, что Чавес явился к нему в виде птички и с ним говорил. Над ним потешаются уже несколько месяцев. Его не принимали всерьез. Для того, чтобы выказать себя крутым мужиком, нет ничего лучше, чем бросить вызов огромной американской империи…”.
Райшу вторит The Daily Beast, который характеризует Мадуро как “некомпетентного, непопулярного лидера, обделенного харизмой”.
Говоря о перспективах Сноудена на приезд в Венесуэлу, Райш скептически замечает, что авиакомпании осведомлены о произошедшем в Европе с самолетом Моралеса и поэтому могут от греха подальше не посадить беглеца в свои авиалайнеры.
“Какая авиакомпания продаст этому парню билет, учитывая сравнительно большую вероятность того, что повторится случившееся с официальным самолетом президента Боливии?, – риторически спрашивает бывший посол. – Может, он псих, но он все-таки глава государства”.
“Слишком хлопотно…”
До того, как Сноудена согласились принять три страны Латинской Америки, он просил убежища почти в трех десятках государств и натолкнулся на прохладный прием. О причинах этого рассуждает публицист Эрик Познер на либеральном сайте Slate.
“Бедный Эдвард Сноуден! – начинает автор. – Он готов жить почти где угодно, но ни одна страна не желает его взять. Ни Эквадор. Ни Китай. Ни Россия, Норвегия или Испания. Почему так? Потому что он ужасный кандидат на убежище”.
По словам автора, страны не случайно требуют, чтобы на убежище подавали лишь те, кто достиг их территории. “Так, тибетский диссидент не может позвонить в американское посольство и попросить убежища, – пишет Познер. – Причина та, что беженцев гораздо больше, чем способны переварить страны. В разных лагеря беженцев по всему миру находятся более 15 млн человек. Множество людей с радостью подаст на статус беженца, если они будут знать, что окажутся в приятной стране вроде Франции или Италии, а не в палатке где-нибудь на границе Афганистана или Сомали”.
Требование, что вы должны сперва въехать в страну, а потом просить в ней убежища, служит весьма эффективным барьером, который держит приток беженцев на каком-то приемлемом уровне, объясняет автор.
Во-вторых, Сноудену сложно обосновать прошение об убежище. Просители обычно должны доказать, что они являются жертвами притеснений в связи со своей расой, национальностью, вероисповеданием или принадлежностью к какой-то социальной или политической группе. Сноудена можно было бы квалифицировать как политического диссидента, но США пытаются арестовать его не за взгляды, а за то, что он нарушил закон, обнародовав информацию, которую он клятвенно обещал хранить в тайне.
Такие законы есть во всех странах, и трудно ожидать, что они дадут убежище человеку, совершившему деяния, которые они сами посчитали бы преступными, будь они совершены их собственными гражданами.
Но страны вольны давать убежище кому угодно по самым разным причинам, в том числе политическим. Почему ни одна долго не соглашалась принять Сноудена?
Во-первых, он уже обнародовал – или собирается обнародовать – большую часть имеющихся у него американских секретов, поэтому другие страны мало что выиграли бы, предоставив ему убежище, пишет Познер. Зачем что-то ему давать, если они получили секреты даром?
Во-вторых, “Сноуден – не тот человек, которого вы хотели бы видеть у себя в стране… Такие люди слишком хлопотны. При всех своих познаниях в сфере информационных технологий Сноуден вряд ли будет привлекательным кадром для правительства или частной компании”.
При этом чем дольше сидит Эдуард Сноуден в транзитной зоне аэропорта “Шереметьево”, тем больше снижается его рейтинг на родине. Согласно опросам авторитетного либерального сайта Huffington Post, сразу после того, как он передал в газеты секретные данные о слежке, которой занимается Агентство национальной безопасности США, его поступок одобряли 38% респондентов против 35%.
Сейчас же его критикуют 38%, в то время как поддерживают 33%. Демократы не одобряют Сноудена в пропорции 44% против 26%. Среди республиканцев мнения разделились поровну: 37% против 37%.
48% опрошенных считают, что беглеца следует отдать под суд. 33% с этим не согласны.
