По итогам российско-украинского обмена заключенными.
Первое и наиболее очевидное: Кремль предпринял все возможное, чтобы Владимир Цемах, ключевой свидетель по делу сбитого над Донбассом в 2014 году пассажирского «Боинга» (погибло 298 человек), стал недоступен для правосудия.
До недавнего времени российские власти не проявляли серьезного интереса к обмену. Чтобы вернуть домой политзаключенного, режиссера Олега Сенцова, осужденного к 20 годам лишения свободы по обвинению в терроризме, украинское руководство (еще при Петре Порошенко) санкционировало арест Кирилла Вышинского, главного редактора «РИА Новости-Украина». Однако этот «товар» Москву не заинтересовал.
А вот после того, как украинские спецслужбы выкрали из ДНР Цемаха, в 2014 году являвшегося командиром роты ПВО, действовавшей в районе города Снежное, где был сбит «Боинг», россияне вдруг начали проявлять активность – при том что зенитчик являлся гражданином Украины, а не РФ.
В итоге Владимир Путин добился своего. Его тезка Цемах был включен в списки для обмена. Теперь он уже точно ничего не расскажет о том, откуда взялся «Бук», из которого был сбит пассажирский лайнер.
Впрочем, мотивы россиян в этой истории настолько прозрачны, что можно сказать: получив Цемаха, Кремль оставил свои «отпечатки пальцев» на сбитом «Боинге». Если кто-то публично уничтожает улики, его причастность к преступлению не вызывает сомнения.
Не стоит забывать и о еще одном аспекте обмена, в котором все-таки участвовали не только Цемах и Сенцов, но и еще по 34 человека с каждой стороны. Только сейчас мы узнали настоящую цену акции, предпринятой предыдущим украинским руководством в ноябре прошлого года.
За изначально обреченную на неудачу попытку трех кораблей ВМФ Украины пройти через Керченский пролив заплатили дорого. Чтобы вернуть своих моряков, превратившихся в заложников, Киеву пришлось выпустить реальных убийц. Например, Юлию Просолову, которая подложила взрывчатку в автомобиль полковника Службы безопасности Украины Александра Хараберюша.
Можно ли сказать, что Владимир Зеленский в этой ситуации согласился на неравноценный обмен? Да, пожалуй. Стоило ли это делать? Ответ на этот вопрос зависит от того, как расставлять приоритеты в системе ценностей.
Время еще расставит свои точки над «і». Это касается и президентства Зеленского – во что оно выльется в конечном счете пока можно только гадать – и позиции некоторых западных политиков, которые начали кампанию по возвращению «за стол» Путина. И, конечно, сбитого «Боинга». Кто это сделал, ясно уже сейчас, а доказательства все равно всплывут. Как это было, например, с секретными протоколами к пакту Молотова-Риббентропа. Пусть спустя много лет – однако обязательно всплывут.
