Пока на Украине воцарилось временное затишье, имеет смысл быстро взглянуть на состояние российской экономики.
Говоря откровенно, дела с ней обстоят не лучшим образом. Россия избрала уникальный способ ответить на агрессивные санкции ЕС и США и сама обременила себя дополнительными санкциями. Она запретила импорт широкого спектра пищевых продуктов из всех стран, присоединившихся к санкциям. Первоначальные результаты этой политики были в точности такими, каких следует ожидать, когда государство произвольно ограничивает предложение. Цены выросли, качество упало, были отмечены случаи ограниченной нехватки некоторых продуктов. В конце концов, Россия не так просто импортировала продовольствие в таких количествах — и уж точно не потому, что полностью могла положиться на внутренних производителей.
Ускоряющийся рост цен — это не предположение, а факт. Он уже виден в официальных данных Росстата по инфляции. За первые восемь месяцев 2014 года инфляция выросла более чем на процентный пункт по сравнению с аналогичным периодом в 2013 году. Перспективы разные аналитики оценивают по-разному, но вполне возможно, что к концу года она превысит 8%. Это не так уж много на фоне сравнительно недавнего прошлого, однако выглядит переломом в целом положительной многолетней тенденции к снижению инфляции.
Почему это следует считать потенциально серьезной проблемой? Если спросить россиян, что тревожит их сильнее всего, самым популярным ответом будет «инфляция». «Левада-Центр» недавно провел опрос о предметах беспокойства, и инфляцию назвал 71% респондентов. Она на 30 процентных пунктов обогнала следующие по популярности варианты — бедность и рост неравенства доходов — и набрала несколько процентных пунктов по сравнению с 2013 годом. В последние 8 лет инфляция не переставала беспокоить людей, занимая первое место каждый раз, когда «Левада-Центр» проводил это исследование. Почему инфляция так тревожит людей? Многие в России (в частности легионы пенсионеров) живут на фиксированный доход, который — хотя в последнее время он и стал выше, чем в прошлом — не оставляет особого пространства для маневра. К тому же в среднем россияне относительно большую часть дохода тратят на вещи, славящиеся уязвимостью к резким ценовым скачкам — например, на еду.
Таким образом, получается ситуация, в которой российское общество все сильнее тревожится из-за инфляции в то время, как политика российского государства практически гарантирует значительный рост инфляции в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Короче говоря, чем дольше продержится запрет на импорт продовольствия, тем сильнее вырастут цены, а чем сильнее они вырастут, тем недовольнее будут россияне.
Это не означает, что вскоре следует ожидать “штурма Бастилии” или, что разъяренная толпа свергнет Владимира Путина. Как было замечено выше, даже с учетом нынешнего положения российская инфляция по-прежнему меньше, чем была всего несколько лет назад. Вдобавок, несмотря на замедлившийся рост ВВП и возросшую инфляцию, безработица продолжает падать и достигла очередного рекордно низкого уровня — 4,9%. Таким образом, усиливающиеся экономические трудности страны пока слабо затронули среднего россиянина.
Тем не менее, все это значит, что теперешние заоблачные рейтинги Путина, скорее всего, снизятся, и ореол иллюзорной неуязвимости, которым сейчас обладают власти, окажется недолговечным. Политику — даже такому ловкому, как Путин, — трудно сохранять популярность, когда проблема, которая сильнее всего волнует избирателей (в данном случае, это инфляция), явно нарастает.
Глупо даже пытаться точно предсказывать, что произойдет, но если инфляция продолжит усиливаться, рейтинги Путин серьезно пострадают. Вопрос об инфляции также наглядно демонстрирует разницу между краткосрочными и долгосрочными стратегиями. По всем признакам россияне в последние месяцы «сплотились вокруг флага» и в основном поддерживают конфронтационный курс правительства. Проблема в том, что новая политика имеет значительные долгосрочные экономические издержки, которые только сейчас становятся ощутимыми. Когда эти издержки придется полностью прочувствовать, россияне могут пересмотреть свою политическую позицию.
Марк Адоманис (Mark Adomanis)
