Запад уже шел на уступки Москве, и это не удовлетворило аппетиты Кремля. И никогда не удовлетворит.
Об этом пишет Лилия Шевцова, российский политолог, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Brookings Institution.
Что же стало главной основой позиции прагматиков, когда они осознали, что принцип «общих интересов» не работает? Роберт Каган, старший сотрудник Brookings Institution, пишет, что Обама избрал принцип уступок России и Китаю вместо того, чтобы сдерживать их амбиции. Уступки нелиберальным силам стали рефреном прагматиков, как в США, так и в Европе. По сути, этот подход долгое время был базисом восточной политики Германии, сперва в отношении СССР; впоследствии этот подход был перенесен и на Россию. Российские элиты стали требовать, чтобы Запад как содружество либеральных демократий также шел на уступки РФ.
Но как прагматики понимают уступки, если у Запада и РФ нет признанных общих интересов? И как кризис 2014 года повлиял на картину мира прагматиков? Некоторые из них предпочли не уточнять, что имели в виду. Другие называют темы, по которым Запад может пойти на уступки РФ, не озвучивая, что именно готова уступить сама Россия.
Поскольку прагматики не интересуются внутренней политикой и продолжают повторять мантру о том, что демократия – внутреннее дело России, можно заключить, что они подразумевают под уступками право Кремля делать с россиянами все, что угодно.
Что еще имеется в виду под уступками? Это явно признание за Россией права на сферу влияния. Прагматики открыто призывают к созданию механизмов, формализующих новый передел территорий вокруг России. Идея была, в частности, предложена Комиссией по политике США в отношении РФ в 2009 году. Она рекомендовала Обаме «сформировать правительственный диалог по вопросу соседних с Россией стран». Так что Россия и США должны решать судьбы соседей РФ, что напоминает о Ялте и Потсдаме.
Еще один пример, пусть и более мягкий, признания сферы влияния – призыв сохранить постсоветское пространство как сферу влияния и РФ, и Запада. Но такая ситуация существовала последние 20 лет и продемонстрировала свою нежизнеспособность в ситуации, когда одна из стран посягает на суверенитет соседей.
Американские прагматики предлагали следующую логику: если США хотят сотрудничать с Россией по своим приоритетам, им нужно быть готовыми учитывать приоритеты России. Вот как это должно работать, по их мнению: если США хотят помощи в Ираке и Афганистане, они должны обеспечить интересы России в постсоветских странах и Европе.
И, если бы мы жили в XIX или даже первой половине ХХ века, такая сделка казалась бы логичной, исходя из баланса сил в регионе. Эту идею до сих пор поддерживает немало людей – как в Москве, так и в Вашингтоне.
Вот только прагматикам придется столкнуться с вопросом надежности сделок с Кремлем. Что если россияне захотят большего? Вот как бывший посол Великобритании в РФ Тони Брентон ответил на этот вопрос: «Мир, основанный на правилах… всегда был иллюзией… политика сверхдержав возвращается». Что это значит? По всей видимости, посол Брентон верит, что все государства, включая Запад, нарушают правила игры. «Что насчет Ирака, Косово и бомбардировок Югославии?» – спрашивает Брентон, повторяя риторику россиян. Вкратце, по логике Брентона, поскольку либеральные демократии не идеальны, и никто не идеален, то Москва может продолжать делать, что хочет. Прагматики должны понимать, что такой логикой они оправдывают гоббсианский мир, и Россия более чем умеет в нем ориентироваться.
Ирония в том, что прагматики, которые явно пытаются избежать новой холодной войны, своими действиями и возвращают нас в мир конфронтации, поскольку делят мир на сферы влияния. К тому же, некоторые страны могут не согласиться с тем, к каким сферам их относят, и их придется умиротворять. Именно это делал СССР в Венгрии и Чехословакии, именно это РФ делала в Грузии и пытается провернуть в Украине.
Возможно, прагматики надеются, что Кремль успокоится, получив контроль над соседними территориями. Но какие есть основания, чтобы так полагать – особенно в контексте событий 2014-2015? Запад уже шел на уступки Москве, и это не удовлетворило аппетиты Кремля. И никогда не удовлетворит. Его логика такова: если Запад уступает, значит, он слаб, и нам нужно давить на него еще сильнее.
