Стратегия Кремля многократно повышает риск катастрофической эскалации любого конфликта до уровня ядерной войн
Последние несколько лет Россия активно модернизирует свою армию, стремясь компенсировать годы разрухи после окончания Холодной войны.
Однако, пытаясь сократить разрыв в военных возможностях между собой и НАТО, Россия избрала путь наращивания тактического ядерного оружия.
Как пишет деловое издание Business Insider, использование нестратегического оружия массового поражения оказалось в основе российской стратегии “деэскалации”.
Она заключается в том, что Россия готова к ограниченному применению ядерного оружия в любом неядерном конфликте, который представляет опасность для ее государственности.
“Это угрожает понижением ядерного порога. Когда применяется ядерное оружие – любое ядерное оружие, возможность катастрофической эскалации возрастает многократно”, – пишет Стивен Пайфер, эксперт Брукингского института и бывший посол США в Украине.
Изначально стратегия деэскалации была принята в ответ на военную мощь, продемонстрированную США во время кампании в Косово. Для убедительности угрозы, Россия с 2000 года включала симуляцию нанесения ограниченных ядерных ударов во все военные учения.
Хотя официально доктрина касается только конфронтации с ядерными державами, она открывает значительную серую зону в том, какие условия Кремль считает приемлемыми для использования ядерного оружия, и что он понимает под “экзистенциальной угрозой государственности”.
Как отметил Пайфер в своей статье, сочетание доктрины деэскалации, модернизации маломощных ядерных боеприпасов и постоянное упоминание Путиным возможности применения ядерного оружия показывает, что оно может быть применено и в более разнообразных обстоятельствах, чем утверждается официально.
Ранее “Обозреватель” сообщал, что сейчас риск ядерной войны между НАТО и Россией выше, чем когда-либо с 80-х годов прошлого века.
Мы также подготовили серию материалов о реальном состоянии российского ядерного щита: в первой части читайте о состоянии баллистических ракет, во второй – о подводных силах и стратегической авиации России, а в третьей – о состоянии систем раннего обнаружения
