Фундаментальным приоритетом деятельности В.В. Путина на современном этапе является пожизненное удержание им личной власти.
Слишком наглядны были уроки её утраты коллегой Х. Мубараком и особенно коллегой М.Каддафи. Этой «благородной» цели всецело подчинена и проводимая им внешняя политика России.
Очередной цикл своей перманентной гибридной войны с Украиной Путин начал не 20 февраля, как это выбито на памятных медалях героев покорения Крыма, а еще в середине прошлого года, давлением, шантажом, подкупом заставляя Украину отказаться от подписания Соглашения об ассоциации с ЕС.
Он понимал, что имплементация этого соглашения привела бы, прежде всего, к изменению правил игры в самой Украине. Украинское Да — Европе на 90% означает Нет — постсоветской модели криминального капитализма.
Успех Украины, выбравшей европейскую модель развития, этой убогой философии низших чинов КГБ, ошалевших от крышевания мебельных магазинов и распиливания нефтяных компаний.
Слишком заразительным он стал бы для русского общества и сделал бы падение воровской Дзюдохерии неотвратимым в ближайшей исторической перспективе.
Поэтому Украина, по мысли Путина, должна либо навсегда остаться в системе постсоветских паханатов либо подвергнуться расчленению. Аннексия Крыма стала первым шагом в исполнении этого приговора.
Крымская речь восемнадцатого марта задумывалась им как пропагандистская презентация urbi et orbi присоединения Крыма в максимально выгодном для Кремля свете. Неожиданно, как мне кажется, и для самого оратора эта речь стала чем-то значительно большим – она решила для него личностную проблему не менее, а даже более важную, чем удушение украинской революции.
Любой даже самый жестокий авторитарный режим не может опираться исключительно на насилие. Ему обязательно нужен некий системообразующий миф, обольщающий на какое-то время значительную часть населения. На наших глазах рождался новый духоподъемный лучезарный миф о Владимире Таврическом, собирателе земель русских.
До 18 марта контроль над Киевом был целью, аннексия Крыма – одним из инструментов ее достижения. После 18 марта собирание русских земель, «крыминализация» всего пространства бывшего Советского Союза или даже бывшей Российской империи становится по замыслу кремлевских мифотворцев мистической сверхцелью и высшим смыслом существования вставшего, наконец, с колен и обретшего достойную национальную идею русского этноса. А заодно и легитимизацией пожизненного правления Путина в одеждах Мессии Русского Мира.
Судя по телевизионной истерии и опросам общественного мнения, наше обладающее уникальным генетическим кодом спустившееся с Карпатских гор и распростанившееся на пол-света до форта Росс в Калифорнии арийское племя схавало этот духоподъемный дискурс с не меньшим восторгом, чем в свое время мобилизующий лозунг «мочить в сортире».
Это романтическая перезагрузка системообразующего мифа хороша для правителя еще и тем, что автоматически подразумевает наличие внешних врагов и национал-предателей, а значит, легко и навсегда объяснит и наступающую обвальную деградацию экономики, и необходимость суровой зачистки несогласных. Собственно, никакой другой повестки дня, скрепляющей кремлевскую власть, он сформулировать уже не в состоянии.
В пропагандистской эксплуатации этого мифа таится, однако, серьезная опасность – он требует динамики, картины непрерывно расширяющейся вселенной Русского мира. Статика, любой намек на отступление перед внешним врагом смертельны, порождают даже среди самых горячих сторонников страшное подозрение: «Царь не настоящий!»
Путин становится заложником покорившего сердца впечатлительных россиян нового героического мифа.
Теперь до самого своего последнего дня во власти он обречен быть Владимиром Настоящим, льстить и потакать своему спустившемуся с гор арийскому племени.
Трудности стали нарастать неожиданно быстро. В своем ослеплении крымским триумфом он упустил три важных обстоятельства.
Во-первых, недооценил степень сопротивления рождающейся украинской нации колониальной для нее идее Русского Мира.
Еше в мартовской речи он пообещал разгоряченному арийскому племени Новороссию – восемь областей, незаконно переданных Украине большевиками, бог им судья.
Прежде всего, выяснилось, что в 6-ти из 8-ми зачисленных в Новороссию регионах не нашлось даже достаточно бабулек для организации регулярных массовок с хоругвями и путинскими иконами.
В двух областях в нескольких городах удалось закрепиться вооруженной до зубов разношерстной компании полковников ФСБ и ГРУ, десятников МММ, фашистов РНЕ, уголовников, кадыровцев, ряженых казаков, свихнувшихся ветеранов тридцатипятилетней афгано-кавказской войны. Для того, чтобы их из этого Лугандона не вышибли, необходимо постоянное присутствие там регулярной российской армии с танками, БТР’ами, установками «Град» и даже иногда стреляющими по малайзийским лайнерам ЗРК «Бук». Проект «Большая Новороссия» скукожился до отдельных районов Донецкой и Луганской областей.
Во-вторых, неожиданностью для Кремля стали относительно жесткие санкции США и ЕС, весьма чувствительные для и без того стагнирующей российской сырьевой экономики. Первоначальная реакция Запада была довольно сдержанной. На аннексию Крыма готовы были бы закрыть глаза, если бы Москвой не были одновременно заявлены проект «Новороссия» и тем более мегаконцепция «Русского Мира». Даже самая скромная попытка её реализация могла бы поставить под вопрос территориальную целостность по крайней мере двух государств-членов НАТО.
Это про Украину Обама и Расмуссен немедленно заявили , что Украина не является членом НАТО и поэтому военное вмешательство США и НАТО абсолютно исключается. Про Латвию и Эстонию так уже не скажешь. Мысль о возможном военном столкновении с ядерной супердержавой , во главе которой к тому же находится человек живущий в другой реальности, является кошмаром для лидеров стран НАТО. Они не хотят испытывать судьбу и именно поэтому они готовы использовать здесь и теперь все экономические и политические средства для того, чтобы опасная для самой России и для окружающих её стран химера «Русского мира» потерпела поражение в Украине и о ней благополучно забыли навсегда.
В третьих, уже возникшие в результате санкций и ещё грозящие возникнуть экономические проблемы резко обострили противоречия между двумя группировками в высшем эшелоне путинского режима – глобо-клептократами и национал-клептократами.
Завязанные всем своим «бизнесом» и стилем потребления на Запад глобо-клептократы несут огромные финансовые потери и испытывают нарастающие жизненные неудобства.
Национал-клептократы, готовые патриотически воровать в России и прожигать жизнь на курортах Крыма и Арабских Эмиратов, наоборот, видят в происходящем исторический шанс окончательно потеснить своих конкурентов, олигархов ельцинского помета, у властного кормила.
Как ещё много лет назад рекомендовал им наш выдающийся евразийский мыслитель рейхсфюрер русского Черного Ордена СС Дугин: «Разумнее дать возможность расчленить наворованные империи атлантистов многим русским патриотам (новым «экономическим опричникам»), разделив их на небольшие опричные паи (постолигархические ваучеры), чтобы не было проблем с тем, где прятать излишки».
Визги и клочья шерсти сцепившихся под кремлевским ковром бульдогов доносятся к нам в форме «аналитических» статей и интервью назначенных ими говоряших голов. Почитайте, например, профессора Караганова беспощадно обличающего в манифесте «Избежать Афганистана-2″ антимодернистские неконкурентноспособные силы, пытающиеся под флагом патриотизма оттеснить более образованные и эффективные слои бюрократии и буржуазии.
Или для разнообразия полковника Гиркина-Стрелкова, гневно клеймящего сдавших в Минске Новороссию гиен-предателей, проникших в высшие эшелоны власти и даже называющих себя друзьями президента.
Как когда-то Керенский между большевиками и Корниловым, а потом Горбачев между Ельциным и ГКЧП наш маленький Пу все более оказывается зажатым между двумя одинаково недовольными его политикой группами влияния на самой вершине власти, между алчными глобо-клептократами и долбанутыми национал-клептократами, между шестой колонной и шестой палатой. И те и другие по инерции еще верноподданически апеллируют к нему как к верховному арбитру, но терпение их иссякает и руки предательски тянутся к шарфикам и табакеркам.
